Тайны Белого движения. Победы и поражения. 1918–1920 годы

Большевистское правление в занятых на русском Севере областях и уездах, мало чем отличалось от такового в других географических широтах. Так, например, в 1919 году на железнодорожной ветке Вологда — Череповец ежедневно курсировал некий большевистский поезд «особого назначения»: «…Карательный отряд преимущественно состоял из латышей и матросов. „Поезд“ останавливался на какой-нибудь станции и по своему усмотрению или доносу начинал производить обыски, реквизиции, аресты и расстрелы» [123]. Террор на Севере усилился многократно больше сразу после отбытия войск генерала Миллера и беженцев, когда для разбора с виновными в связях с «миллеровщиной» был направлен уполномоченный Особого отдела ВЧК Кедров. Он руководил массовыми расстрелами и отправкой в архангелогородские концентрационные лагеря «за активные контрреволюционные действия в период чайковщины и миллеровщины»тысяч человек с такой интенсивностью, что в 1920 году зарубежная эмигрантская пресса, на основе репортажей своих корреспондентов из России, называла Архангельск «городом мертвых»: «Вот сцена, зафиксированная „Волей России“, из расправ Кедрова на севере: в Архангельске Кедров, собрав 1200 офицеров, сажает их на баржу вблизи Холмогор и затем по ним открывает огонь из пулеметов — „до 600 перебито!“. — Вы не верите? Вам кажется это невероятным, циничным и бессмысленным? Но такая судьба была довольно обычна для тех, кого отправляли в Холмогорский концентрационный лагерь» [124].

Но все это начнется потом, а пока ведущее сравнимо обеспеченный образ жизни, население Севера России, жаждая демократического плюрализма, позволяло себе пестовать легальную левую оппозицию, состоявшую из эсеров, возглавляемую ни много ни мало Председателем земской управы П. П. Скомороховым, деятельность которой была направлена на разжигание пораженческих настроений на фронте, агитацию против существующего режима и за установление мирного диалога с большевиками. Местная печать, как водится, стонала под «бременем цензуры», о чем ежедневно сетовала в своих публикациях. Так, например, в духе своих либеральных воззрений, эсеровская газета «Возрождение Севера» высказывалась о Верховном правителе Колчаке: «…теперь всякий проходимец пытается захватить власть путем обещания доставить голодному народу хлеб».

Эсеры настаивали на «реконструкции власти», недовольные отсутствием «демократических свобод», и требовали у военной администрации амнистии заключенных, арестованных за «большевизм». Либеральное Северное правительство на этой волне начало кампанию по «персональному» пересмотру дел осужденных большевиков, отпуская одного за другим на свободу. Рабочие профсоюзы, видимо, за неимением других проблем, организовали массовую забастовку в Архангельске, выступая за немедленную отмену смертной казни и… окончание Гражданской войны. Рабочие отказались участвовать в погрузке снарядов на баржи, предназначенные для Северной армии, начавшей в этот день наступление на противника. Либеральная печать убеждала северян в том, что слухи о зверствах большевиков невероятно преувеличены, что пребывание британских охранных подразделений в портах Мурманска и Архангельска есть не что иное, как вмешательство международного империализма во внутренние русские дела. Профсоюзы призвали рабочих к созданию Стачечного комитета и проведению повсеместных актов гражданского неповиновения. Обыватели, незнакомые с ужасами большевизма, искренне полагали, что живут в условиях жесточайшей военной диктатуры и лишены широких гражданских свобод и прав. Подобные настроения проникали и в действующую армию, созданную за счет мобилизационных усилий в северных уездах и укомплектования частей пленными красноармейцами. С армией Марушевского взаимодействовали и белые партизаны — крестьяне прифронтовых земель, объединявшиеся в отряды для отражения набегов большевиков и защищавшие свои поселения и земельные наделы.

Волна бунтов в армии прокатилась по нескольким Северным полкам, расположенным в Двинском укрепленном районе и на Онеге. Подстрекаемые большевистскими агитаторами, солдаты расстреляли несколько офицеров и перебежали через линию фронта к большевистским частям под командованием Уборевича.