Тайны Белого движения. Победы и поражения. 1918–1920 годы

6 июня 1919 года раздраженный Ленин вновь пишет Сокольникову о необходимости скорейшего подавления восстания, но исправить что-либо красным было уже поздно: Донская армия в количестве 15 тыс. человек перешла в наступление. Корпус генерал-майора Исаака Федоровича Быкадорова форсировал Северный Донец, у станицы Екатерининской в качестве отвлекающего маневра, а на следующий день 9-я конная дивизия генерал-лейтенанта Александра Степановича Секретева ударила в стык красных 8-й и 9-й армий, прорвала боевые порядки красной 12-й армии, разгромила ее тылы и пошла на соединение с восставшими казаками в Вешенской. Красные предприняли попытку разъединить повстанцев и идущую им на помощь дивизию Секретева, стараясь переплыть Дон, но повстанцы успешно отбивали их попытки, а переправившихся красных убивали в рукопашных схватках. 13 июня 1919 года разъезды Секретева соединились с повстанцами, завершив таким образом 3-месячную блокаду казаков, которые, в свою очередь, в едином порыве воспрянули духом и, влившись в ряды Донской армии, погнали красный экспедиционный корпус. Красные уходили, теряя свой боевой порядок и взаимодействие между частями. Их отступление, как это часто бывало в те годы, приняло характер хаотичного бегства.

8-я и остатки 13-й красных армий оказались в полукольце между казаками и частями ВСЮР, продвигавшимися на Харьков. 9-я красная армия оказалась в «кольце», отрезанная от всех путей сообщения, зажатая с одной стороны Донской армией и повстанцами, а с другой — частями Врангеля, вышедшими к Царицыну, и берегом Дона. Отступая, части Красной армии уничтожали арестованных и заложников, истребляя казаков целыми семьями. Тотальный террор поощрялся ЦК РКП (б), Лениным и Троцким. Генерал Шкуро замечал в своих записках о взаимоотношениях национальностей на Дону: «Не только простонародье, но и интеллигенция были страшно настроены против евреев и положительно натравливали казаков против них. Постепенно у казаков выработался отрицательный взгляд на еврейство. Однако… нас встретили одинаково радушно как русское, так и еврейское население. Явившиеся ко мне депутации высказывали возмущение деятельностью своих единоплеменников большевиков. Уже ходили слухи о готовящихся еврейских погромах, и евреи просили защитить их. Было зарегистрировано несколько случаев, когда толпа водила казаков для отыскания мнимых складов оружия и наворованного имущества у евреев, причем не обошлось без насилий и отдельных случаев грабежей. Однажды в еврейском квартале начался погром. Толпа в несколько тысяч человек, в числе коих было десятка два казаков, разгромила несколько еврейских домов. При этом некоторые женщины были изнасилованы. Когда мне доложили об этом, я бросился туда со своей Волчьей сотней и прекратил безобразие. Арестованные при этом коноводы и крикуны были переданы мною полевому суду. Среди них оказалось шестеро одетых в казачью форму. Из числа этих шести казаков пятеро оказались не казаками, а обывателями, переодетыми в казачью форму для этого случая. Эти шестеро погромщиков были повешены по приговору суда на городском бульваре с надписью „За дезертирство и грабеж“»[116].