Тайны белых роз

Подождав, пока Барретт скроется из вида, барон обессиленно привалился к стене, запрокинув голову и подставляя лицо потокам ледяного дождя. Капли кололи подобно льдинкам, но вдруг что-то закрыло его от этого холода. С трудом приоткрыв глаза, Винсент увидел обеспокоенного Томаса, который держал над ним широкий зонт.

– Домой, Томас. И поскорее.

Позволив проводить себя до самых дверей экипажа, Винсент тяжело откинулся на спинку сидения. Пока еще где-то очень глубоко, зарождался противный озноб, но вызван тот был отнюдь не простудой. Он пытался отвлечься, перебирая в мыслях детали дела, которые могли бы дать новые подсказки или навести на след убийц. Да, отчего-то версия Барретта прочно засела в мозгу. Однако мысли ускользали и путались.

Судорожно вздохнув, Винсент устало потер лицо ладонью, недовольно скривившись, и резкими движениями сорвал с ладоней влажные перчатки, не в силах сдержать жуткую дрожь. Дорога в особняк показалась вечностью, как и всегда, когда он забывал вовремя принять лекарство. Выбравшись из салона с помощью Томаса, обреченно посмотрел на ступени. И зачем их столько?.. К счастью, верный помощник оставался рядом, готовый прийти на помощь в любую секунду.

Едва Винсент перешагнул порог собственного дома, силы оставили его окончательно, и он позволил дворецкому стянуть плащ, только немного ослабил шейный платок, который душил, мешая дышать.

Слуга недовольно нахмурился, помогая и вовсе избавиться от аксессуара, раздраженно окликнул кучера, задержавшегося у двери.

– Томас! Что ты там застыл?! Проводи милорда в покои!

И снова последовали ненавистные ступени. На свою постель Винсент рухнул совсем без сил, с трудом сохранив сидячее положение. Не прошло и минуты, как Генри скользнул к хозяину, подав на маленьком подносе пузырек с густой алой жидкостью и бокал вина. Благодарно кивнув, барон осушил заботливо откупоренный пузырек, чтобы тут же сделать щедрый глоток алкоголя, запивая ужасный металлический привкус. Облегчение выдохом сорвалось с губ, прокатываясь по телу волной тепла, и он виновато улыбнулся хмурому дворецкому.

– Ну не могу я таскать его с собой при моей работе… – неловко попытался он оправдаться, словно нашкодивший отрок, но Генри это ни капли не впечатлило.

– При всем уважении, ваша милость, это, – указал он на пузырек, – не литровая бутыль. Ваша фляга с виски вполне может потесниться в кармане.

– Довольно, Генри, – мягко осадил Винсент слугу. – Я ценю твою заботу, но нас и так зовут кровавыми монстрами, ни к чему эпатировать и лишний раз раздражать публику.

Поджав губы, дворецкий послушно кивнул.

Допив вино, барон оставил бокал на кофейном столике и поднялся, чувствуя, как возвращаются силы и хорошее расположение духа. Сейчас казалось, он готов свернуть горы, а уж раскрыть убийство… Но дворецкий мягко осадил его, зарубив на корню порывы.

– Вы продрогли, милорд. Я приготовлю вам ванну, а после вы отдохнете. Эффект после нарушения режима временный. Вы же знаете…

Пришлось признать и смириться с необходимостью на несколько часов остановить бурную деятельность. Зато у него появилось время спокойно подумать, а вода, источающая благовония, стимулировала мозг. Да, в чем-то Генри прав, неплохо иметь лекарство под рукой, чтобы не доводить себя до состояния, когда голова не работает и ты начинаешь допускать промахи. Винсент скривил губы, только сейчас подумав о журнале учета, который наверняка вел Питерсен, или о рецепте, что можно было найти в бумагах. Не так и много прошло времени…

– Вам дурно, милорд? – обеспокоенно поинтересовался слуга, намыливая мочалку.

– Нет. Все хорошо, не стоит беспокоиться.

Вот только дворецкого слова не убедили, и он внимательно следил за своим господином, помогая ему омываться. На что барон чуть улыбнулся, качнув головой: для Генри он так и остался ребенком. Непоседливым проказником, который вечно находил приключения на свои многострадальные коленки и ходил в синяках. И, конечно, обожал химичить в лаборатории отца, что не всегда заканчивалось благополучно, и совсем не потому, что он плохо знал предмет.

– Я напишу записку, ее надо будет незаметно передать Барретту.

– Как прикажете, ваша милость, – мягко отозвался дворецкий, помогая барону ополоснуться и выбраться из ванны, заворачивая в огромное мягкое полотенце. – Тем более, полиция уже наверняка добралась до журнала.

Генри. Служба Валентайну Ибрайтесу, чью стезю Винсент выбрал еще в детстве, стремясь подражать дяде, не прошла для посвященного даром, развив чутье сыщика. Возможно даже, не будь он верным дворецким, Генри мог бы составить Винсенту конкуренцию, став вторым, частным, сыщиком Старой Столицы.