Тайны Берлина

И тем не менее никаких других подробностей, никаких деталей не сообщалось. Не было и фотографий, хотя присутствие Гитлера и Геринга по статусу требовало подробного отчета и множества фотографий. Прошло некоторое время, и на стол начальника берлинской полиции графа Вольфа Генриха фон Гелльдорфа легла специальная папка. Прочитав ее содержимое, он буквально схватился за голову: в бумагах говорилось о том, что жена военного министра Ева Грун, родившаяся в рабочем предместье Берлина Ной-Кёльн, с нежного возраста занималась проституцией, тому есть неопровержимые доказательства — приводы в полицию. Более того, эта Ева неоднократно позировала в обнаженном виде для порнографических открыток — открытки прилагались. Но это было не все — у берлинской полиции имелись еще и отпечатки пальцев этой самой девицы, которая оказалась замешанной в деле с кражей. Как могло случиться, что порочная девица вышла замуж за военного министра? Да где у него глаза были? Кто подсунул ему эту грязную проститутку? Гелльдорф прекрасно понимал, что досье у него на столе появилось не случайно, за ним стояли известные ему люди — Гиммлер, Гейдрих и Мюллер, которые, выполняя, очевидно, задание высшего руководства, подставили фельдмаршала. Они же могли подсунуть Бломбергу проститутку и организовать эту свадьбу, а затем в нужный момент показать всю эту неприглядную историю фюреру. После таких разоблачений Бломбергу едва ли удастся остаться на своем посту. Граф Гелльдорф, прекрасно понимая провокационный характер подкинутого досье, был далек от того, чтобы участвовать в интригах такого рода. Он решается доверительно сообщить о надвигающейся опасности Кейтелю, зная, что тот друг Бломберга. Но тот не стал брать на себя ответственность и отправил Гелльдорфа к Герингу. Добродушный Геринг впал в замешательство, казалось, он не был в курсе событий и пообещал Гелльдорфу уладить все лучшим образом. Геринг, в свою очередь, отправился с докладом к фюреру и обо всем ему рассказал. Гитлер был взбешен. Он буквально рвал и метал. И потребовал немедленного развода, потом запретил фельдмаршалу носить военную форму, запретил ему появляться у себя в кабинете. Но Геринг на этом не успокоился, он отправился к самому Бломбергу и передал ему реакцию фюрера. Тот сразу понял, какая над ним нависла угроза, но не знал, что делать. И добродушный Геринг посоветовал — вместе с молодой женой срочно отправиться за границу. Уехать. И передал конверт с деньгами. Разоблаченный и посрамленный военный министр вместе с Евой Грун выбыл из Германии. Пост военного министра оказался свободен. Оставалось только выпустить приказ о новом назначении. С устранением Бломберга и еще одного генерала, фон Фриче, Гитлер оказался единственным, кто мог взять на себя в государстве руководстве всеми германскими вооруженными силами. Так и произошло. 4 февраля 1938 года Гитлер выпустил декрет, в котором говорилось, что он берет на себя всю полноту командования вооруженными силами.

Гиммлер и Гейдрих были довольны, их подчиненный Мюллер оказался на высоте. Подобранное им дело сыграло решающую роль в устранении военного министра, причем мирным путем. Но Мюллер был известен не только как устроитель подобного рода провокаций. На его совести организация и более сложных мероприятий. Он участвовал в разработке глейвицкого инцидента августа 1939 года. Того самого, который послужил поводом к объявлению войны с Польшей, что означало, по сути, объявление Второй мировой войны. Мюллер отличался большой дотошностью в работе, он сумел систематизировать все имевшиеся в распоряжении гестапо документы.

Р. Гейдрих

Теперь граждане Германии обязаны были всегда носить с собой паспорта. В них стояли отметки о месте работы, о месте проживания. Таким образом, все жители рейха оказались в поле зрения гестапо и любого беспаспортного или безработного можно было привлечь к ответственности. Гестапо также прослушивало телефонные разговоры, вскрывало почтовые отправления. Мюллер обладал хорошей зрительной памятью, сам любил вести допросы и мог допрашивать по несколько часов кряду. Он изматывал своего подопечного и в словесной дуэли почти всегда выходил победителем. Схваченные агенты, оставшиеся в живых, так описывали методы его допросов. Он кричал, требовал признаний, говорил, что если не будет признаний, то будут пытки. В гестапо умеют разговаривать и получать правдивые показания. Очень часто от словесных угроз он переходил к действию, арестованного уводили в камеру, где с ним продолжали «разговор» люди с засученными рукавами. Во дворе гестапо имелась собственная тюрьма с подвальными помещениями, оттуда днем и ночью доносились душераздирающие крики…