Тайны Берлина

Осенью 1940 года в Берлин прибыл советский разведчик Александр Михайлович Коротков. Это был опытный сотрудник, владевший в совершенстве немецким языком. И следом поступила шифрограмма от Берии, в которой говорилось, что никаких специальных зданий Брайтенбаху давать не следует. От него брать надо то, что дает он сам, особенно важны сведения о работе различных разведок против СССР. В условиях военного времени тем самым заметно сужались возможности столь ценного агента. Роль связника с Леманном выпала молодому сотруднику резидентуры Б.Н. Журавлеву, который недавно приехал в Берлин и не знал толком немецкого языка. Именно с ним Брайтенбах встречался на затемненных улицах Берлина, ему передавал свои бумаги, которые тот переснимал и рано утром возвращал обратно. Брайтенбах рисковал жизнью, он ходил буквально по острию ножа, но тем не менее всеми имевшимися у него возможностями он сопротивлялся агрессивной политике и тому режиму, которому вынужден был служить. От него поступали все более и более тревожные сведения о том, что в абвере расширили подразделения, работающие на Советский Союз, в него набирали новых сотрудников, изменился режим работы — появились круглосуточные дежурства офицеров. Все свидетельствовало об особом состоянии армии и разведки, о начале каких-то больших перемен. Но каких?

И вот 19 июня 1941 года, только что вернувшись из отпуска, Брайтенбах настоял на срочной, немедленной встрече с Журавлевым. И когда тот прибыл, Брайтенбах в устной форме передал ему текст приказа Гитлера, согласно которому, немецким войскам, размещенным вдоль границ Советского Союза, предписывалось 22 июня 1941 года начать боевые действия в три часа утра…

Эта оперативная информация тотчас ушла в Москву. Но она попала на стол Берии. Тогдашний уже нарком внутренних дел СССР очень сомневался в достоверности сведений от гестаповскою агента, такого, как Брайтенбах. И он не торопился показать шифрограмму Сталину. Утром 22 июня 1941 года советское посольство в Берлине оказалось оцепленным эсэсовцами с автоматами в руках. Всякая связь с внешним миром прекращалась. Германия объявила войну Советскому Союзу. Оборвались и связи с Вилли Леманном, с Брайтенбахом, с агентом А/201. Начинался тяжелый период.

Конечно, законспирированные советские разведчики-нелегалы в Берлине оставались, как они оставались и на территории всей Германии, других стран, но уже не работали. Только после некоторого шока они пытались наладить связи с Центром. Прежде всего старались установить контакты с немцами антифашистами. Теперь важные сведения пришлось передавать через эфир. Не собирался прекращать свою работу и Вилли Леманн. После некоторого перерыва ему удалось наладить связь с немцами антифашистами. И он не хотел обрывать эту связь. Понятно, что в условиях контролируемого эфира много не передашь, ни чертежей, ни подробных планов. И все же сигналы из Берлина начали снова поступать…

В самом конце 1942 года, в разгар войны против Советского Союза, нацистская контрразведка перехитрила в радиоигре советских радистов и шифровальщиков. Не сумели наши понять сигнал тревоги, прозвучавший из Берлина. Не поняли и работали в прежнем режиме. На запрос, как обычно, послали по эфиру явки, пароли, назвали нескольких агентов. В их числе был и Брайтенбах. В радиограмме оказались его пароль, явка и домашний телефон…