Тайны "Бесстрашного"

— Вон он, вор! — Голос мистера Крича звучал резко и визгливо. — Я, так уж и быть, согласен с тем, что его не могут отдать в руки правосудия, как он того заслужил, но всё равно настоятельно требую, чтобы мне возвратили украденное им имущество.

Патрик уставился на него. На лице его изумление боролось с негодованием.

— Вор? Сперва меня обвиняют в убийстве, а теперь еще и в воровстве? Да как вы смеете, сэр? Как вы смеете?

— Кожаная котомка, — указал мистер Крич своим сопровождавшим. — Бумаги в ней принадлежат мне. И я требую, чтобы он немедленно их вернул.

Гнев Патрика сменился презрением. Расправив плечи, мистер Барр исполнился величавого достоинства.

— Вы, сэр, лжец и мошенник. Котомка, вами помянутая, содержит документы, имеющие важность лишь для меня: несколько писем, оставшихся на память о дорогой моей жене, да несколько бумаг касательно моего поместья… ах да, моего бывшего поместья. Джонни, открой котомку. Покажи джентльменам ее убогое содержимое.

Джон посмотрел на стол, куда положил котомку перед тем, как переодевался. Ее там не было. Он заглянул под стол, поискал на палубе рядом, сунулся за стоявший рядом бочонок. Котомки нигде не было видно.

— Но она только что лежала здесь! Папа, она пропала! Ее кто-то украл! Тот матрос, что завязывал мне узел, небось он и взял!

Рука мистера Крича метнулась вперед. Пальцы до боли сжали плечо Джона.

— Даже не думай меня обмануть! Давай котомку! Живо!

Джон попытался высвободиться, однако мистер Крич стиснул его еще больнее.

— Да ее у меня нет! Разве не видите? Ее тут нет! Отец, ну скажи ему!

Патрик с неожиданным для него проворством и силой стряхнул руку мистера Крича с плеча Джона. Сам он, похоже, отнесся к потере котомки философски.

— Стыдитесь, сэр, — уничтожающе заявил он, — столь подло нападать на невинного мальчика. Зачем вы хотите снова ограбить нас, лишить и последнего? Из-за вас я уже и так потерял и дом, и доброе имя, и сына. Утрата остальных жалких пожитков в сравнении с этим для меня ничто. Я даже рад, что вмешательство судьбы лишило меня котомки раньше, чем вы успели запустить туда свои грязные руки!

— Обыщите корабль! — с отчаянием в голосе завопил мистер Крич и повернулся к одному из моряков. — Я настаиваю, я требую обыскать корабль! Плачу вдвойне.

Моряк беспокойно оглянулся по сторонам.

— Потише, сэр, прошу вас. Больше мы вам ничем помочь не можем. Мы и так уже сильно рискуем. Если капитан узнает, ему это очень не понравится. Пойдемте с нами. Тут уже ничего не поделаешь.

Он со своим товарищем ухватили мистера Крича под руки и силой повели прочь.

Сквозь остающийся за ними просвет в густой толпе Джон различил группу людей, конвоируемых к борту корабля.

— Мне пора, отец. — Голос его дрожал.

Не в силах более затягивать муку прощания, он быстро обнял отца за шею, подхватил свой узелок и кинулся через палубу к кучке рекрутов, которых нетерпеливые конвоиры подгоняли вниз, в маленький одномачтовик, подпрыгивающий на волнах возле борта приемного корабля.

Он уже собирался спускаться за всеми, как вдруг какой-то рослый мужчина ухватил его ухо и пребольно вывернул.

— Эй, ты, как тебя звать?

— Джон Барр. Сэр.

Верзила сверился со списком в руке.

— Приписан к «Бесстрашному»?

— Да, сэр.

Верзила отыскал его имя в списке и внимательно поглядел на Джона сверху вниз. Его пронзительные, холодные светло-голубые глаза были посажены слишком близко друг к другу. Спереди на черной шляпе пламенели слова «Корабль Его величества „Бесстрашный“».

— Ну тогда ты еще успеешь познакомиться с моей тростью, пока не повзрослеешь.

Джон удивленно уставился на своего обидчика Да что он такого сделал? Послушать этого верзилу, можно подумать, Джона уже поймали с поличным на нарушении дюжины-другой правил.

Честный взгляд мальчика, похоже, лишь разъярил верзилу. Лицо того налилось зловещим румянцем.

— У тебя наглые глаза, Джон Барр. Я буду следить за тобой. Уж я тебя пообломаю, коли придется, Джон… Барр.

Он выпустил ухо мальчика и подтолкнул его в спину. Тот так быстро полез по лестнице, что оступился, чуть не упал и неуклюже спрыгнул на дно суденышка, отчего оно заходило ходуном.

Там уже сидело с дюжину рекрутов, шесть военных моряков с мушкетами наготове и восемь моряков на веслах. Руки у моряков были сильными и мускулистыми, длинные волосы заплетены в спускающиеся по спине косички.

— Поосторожнее, сухопутная крыса! — весело крикнул один из них Джону. — Еще отправишь нас всех к морскому дьяволу! Садись возле меня и не ерзай.

Похоже, он заметил, как печально и несчастно лицо мальчугана.

— Эй, не вешай носа! Ты плывешь на «Бесстрашный»! Гордость самого Нельсона упокой Господь его душу. Мы сражались при Трафальгаре[1], да-да, с самой «Викторией». Лучше «Бесстрашного» во всем флоте корабля не сыщешь, верно, парни?

— Верно, кабы тебя на борту не было! — отозвался другой моряк. Остальные так и покатились со смеху.

Прижимая к себе узелок с вещами, Джон всё глядел наверх, на нависающий над ними борт приемного корабля, надеясь напоследок еще хоть раз увидеть отца. Но вместо этого увидел нечто такое, что его сердце болезненно сжалось.