Тайны боевых искусств Украины

В 1932—33 гг. на Кубани, как и в Украине, Москвой был организован искусственный голодомор, во время которого черноморское казачество тотально уничтожалось, а на их место поселялись переселенцы из Московии. Голодом была уничтожена станица Пластуновская, наследница бывшего Пластуновского куреня, после чего в нее и еще в две другие станицы — Платнировскую и Дядьковскую — был переселен целый колхоз из села Дербетовки Винодельческого района Ставропольского края (6). Советская власть всеми силами пыталась поставить пластунов себе на службу. Так, осенью 1927 года советское командование предложило основную массу казацкого призыва с Кубани отправить на укомплектование пеших неказачьих частей, чтобы поднять последние на уровень прежних пластунов. На этой основе в результате нежелания казаков служить в пехоте (ведь настоящих пластунов осталось мало) на Кубани вспыхнули повсеместно беспорядки, которые удалось подавить только репрессивными методами (22, 27–28). Поскольку во время Второй мировой войны кубанские казаки, в том числе пластуны, массово шли в УПА и в немецкие казачьи дивизии, лишь бы отомстить преступному большевистскому режиму за геноцид, голод и репрессии, в советской армии, сформированные из остатков кубанских казаков полки и батальоны, с целью пропаганды получили название «пластунских», а в 1943 году из пластунских батальонов и стрелковых сотен была сформирована 14-ти тысячная 9-я Краснодарская стрелковая дивизия, которая, по традиции, также получила название «пластунской», хотя собственно пластунов в ней практически не было, и поэтому ее можно было с таким же успехом назвать «гусарской», «кирасирской» или «уланской».

Черноморские пластуны — герои Севастопольской обороны: Иван Кравченко, Марко Сопильняк, Петр Билый, Антин Литвиненко, Дмитрий Онищенко, Тарас Сопильняк и Тарас Семак. Фотография 1871 г.

Кубанские казаки в немецкой армии. Фотография 1942 г.

В предыдущем разделе мы уже упоминали, что пластуны были не только в Пластуновском курене, но и в других куренях Запорожской Сечи. Кроме того, за время существования Запорожья много пластунов женилось и переселялось в разные уголки Украины, о чем свидетельствуют названия местностей Пластуновская балка, Пластуновский овраг, урочище Пластуновское, гора Пластунка вблизи Канева, а также грамоты, которые выдавались на землю пластунам. Вот одна из таких грамот, выданная пластуну Панасу Тарану сечевой администрацией: «Всем, кому об этом ведать надлежит, объявляется: „Куреня Пластуновского, казаку Панасу Тарану, который женился и в с. Каменском проживает на реке Лозоватке, которая впадает в Саксагань, позволили мы в дальнейшем до рассмотрения построить хутор, для содержания в нем скота и хозяйства, и чтобы ему в том ни от кого никаких препятствий не оказывалось, для этого и это письмо ему, Тарану из Коша, выданный ин. 1772 года 10 декабря“ (169, II, 192). Паспорт, выданный другому казаку Пластуновского куреня Тарасу Чумаку, свидетельствует, что он тоже имел семью: жену Анну и двух детей Павла и Марфу, и до переселения в Черноморию проживал в селе Спасском Новомосковского уезда (161, 131). О проживании пластунов за пределами Запорожья подтверждает статистическая выборка, сделанная при переселении запорожцев на Кубань в 1792—93 годах, из которой видно, что из Пластуновского куреня на Кубань переселилось старшин — 4, из которых один был не из Запорожья, казаков — 183, из которых 31 не из Запорожья, а также 28 свободных людей — не пластунов (85, 200–201). Ведь известно, что одновременно с Пластуновским куренем на Кубани параллельно существовал и Пластуновский курень на Задунайской Сечи в Турции, последним атаманом которого до 1828 года был Григорий Чернега.

Универсал, выданный пластуну Тарасу Чумаку.