Тайны бронзовой статуи: Сборник

— Нет, я так не могу. Это же до нелепости старомодно. Я буду посмешищем всего южного побережья. Мне кажется, дружище, вы не понимаете, что тут дело не только личного характера. Я управляющий и секретарь весьма престижного клуба. Самые известные и влиятельные люди побережья доверяют мне своих детей, своих юных дочерей Я должен быть вне всяких подозрений, чист, как Кальпурния[1], понимаете? Нельзя допустить даже намека на скандал.

— Какой же может быть скандал?

«Кальпурния» вытащил изо рта трубку и выпустил несколько колечек дыма.

— Я надеялся, что мне не придется вдаваться в подробности. И конечно, не предполагал подвергнуться допросу с пристрастием. Однако необходимо что-то предпринять, пока ситуация не ухудшилась необратимо.

То, как тщательно он подбирал слова, раздражало меня, и это, видимо, отразилось на моем лице. Взглянув на меня, он умоляюще сказал:

— Могу ли я вам довериться? Полностью довериться?

— В том случае, если вы не нарушили закон.

— О Господи, конечно же, все вполне законно. Я попал в небольшую переделку, хотя и не по своей вине. Я не совершил ничего плохого, но люди могут подумать, что я в чем-то виновен. Понимаете, в этом деле замешана женщина.

— Жена Джорджа Уолла?

Его лицо как бы расползлось по швам. Он попытался вновь стянуть его к трубке, крепко зажатой в зубах, но не мог справиться с гримасой, которая растянула концы его губ в виде круглой скобки.

— Вы знаете? Всем уже все известно?

— Скоро станет известно, если Джордж Уолл будет слоняться вокруг клуба. Я наткнулся на него по пути…

— Бог ты мой, значит, он уже здесь.

Бассетт весьма неуклюже, но быстро пробежал в другой конец комнаты, открыл ящик стола и вытащил оттуда пистолет.

— Положите его на место, — сказал я. — Вы очень заботитесь о своей репутации, а пистолет-то уж точно разобьет ее вдребезги. Уолла я встретил за воротами. Он пытался проникнуть сюда, к вам. Но не смог. Просил меня передать, что не уйдет, пока не встретится с вами. Все.

— Проклятье! Почему вы сразу не сказали? Мы же теряем время.

— Вы, но не я.

— Хорошо. Не будем ссориться. Мы должны убрать его отсюда, пока не появились члены клуба.

Он взглянул на часы на правом запястье. При этом его пистолет оказался направлен на меня.

— Уберите эту штуку, Бассетт. Вы слишком взволнованы, чтобы обращаться с оружием.

Он положил пистолет на тисненый журнал перед собой и робко улыбнулся,

— Извините. Я немного, нервничаю. Не привык к такой суматохе.

— Что же все-таки произошло?

— Молодому Уоллу, по всей видимости, пришла в голову нелепая мысль, будто я украл его жену.

— Вы вправду это сделали?

— Не считайте меня идиотом. Девушка слишком молода, чтобы быть даже моей дочерью. — Глаза его стали влажными от смущения. — Мои отношения с ней не выходили за рамки приличий.

— Значит, какие-то отношения были?

— Конечно. Я знаю ее уже много лет, гораздо дольше, чем достойный Джордж Уолл. Она занималась в этом бассейне еще подростком. Она и сейчас-то не слишком взрослая. Двадцать один, двадцать два года.

— Как ее зовут?

— Эстер Кэмпбелл, прыгунья в воду. Вы, может быть, слышали о ней. Два года назад она почти выиграла Национальный чемпионат. Затем исчезла из виду. Ее семья переехала отсюда, и она ушла из любительского спорта. Я даже и не знал, что она вышла замуж, пока снова не встретил ее.

— Когда это случилось?

— Пять или шесть месяцев назад. Шесть месяцев, в июне. То время, что она отсутствовала, видимо, было не самым лучшим для нее. Сначала Эстер гастролировала с группой водной феерии, потом потеряла работу и оказалась в Торонто. Она осталась без средств к существованию. Встретила молодого канадского спортивного репортера и от отчаяния вышла за него замуж. Очевидно, брак не удался. Через год, даже меньше, она ушла от него и, вернулась сюда — без гроша в кармане и страшно подавленной. Естественно, я сделал для нее все, что мог. Убедил членов правления клуба принять ее на работу в бассейн — инструктором по прыжкам в воду. Она довольно хорошо справлялась со своими обязанностями. А когда сезон кончился и она осталась без учеников, я, откровенно говоря, немного помогал ей материально. — Он развел руками. — Если это преступление, тогда я преступник.

— Если это все, то не понимаю, чего вы боитесь?

— Вы не понимаете, потому что не представляете себе той ситуации, в которой я оказался, всей вражды и интриг, с которыми я здесь сталкиваюсь ежедневно. Среди членов клуба есть люди, которые были бы рады, лишись я вдруг своего места. И если Джордж Уолл станет утверждать во всеуслышание, что я использовал свои возможности, чтобы покровительствовать молодой женщине…

— Каким образом он это сделает?

— Я имею в виду, что он, как угрожает, доведет до суда. Продажный судья может начать процесс против меня. Девушка говорила, что собирается развестись с мужем, и я, кажется, вел себя не вполне благоразумно. Несколько раз меня могли видеть с ней вдвоем. Иногда я приглашал ее на обед, который готовил собственноручно. — Он слегка покраснел. — Стряпня — одно из моих хобби. Сейчас я понимаю, что приглашать ее к себе домой было безумием.