Тайны бронзовой статуи

– Да, Сатанаиса… Я провел печальную ночь, – ответил Кольмар, садясь возле постели. – Я вас любил, но надежды мои увяли, как цветок, отравленный ядовитым дыханием. Я не могу более думать о том; чтобы соединить с вами судьбу, а между тем знаю, что люблю вас горячее прежнего. Я не стал бы в последний раз испытывать на себе ваше влияние, если бы чувство могущественнее пустого любопытства не побуждало меня просить у вас обещанных объяснений, ибо в том, что я услышал вчера, много странных вещей.

Рыцарь придвинул стул ближе к кровати и приготовился внимать Сатанаисе.

Молодая женщина глубоко вздохнула, потом, собрав все свое мужество, начала следующее повествование:

– Вы говорили, что старик остановился на разрушении замка барона Манфреда. Он убежден, что баронесса Ильдегард и ее дочь Этна погибли под его развалинами. Прежде чем сообщить, как они спаслись, я должна сказать вам, что после приезда баронессы в замок барон Манфред упорно преследовал ее своей любовью. Сначала несчастная женщина обращалась с ним с презрением, не скрывая своего отвращения: она видела в нем виновника несчастий, разбивших сердце ее мужа, и злодея, принесшего смерть ее отцу и сестрам, сгоревшим при пожаре. Манфред, повинуясь только своим диким инстинктам, скоро перестал упрашивать и угрожать. Несчастная, испуганная Эмилия переменила тактику и начала тянуть время. Надеясь, что потом ее положение изменится, она вымолила год, чтобы оплакивать смерть мужа, обещая, что в конце этого срока выслушает предложения своего палача, плененного ее красотой, в горе ставшей еще чудеснее. Барон согласился, и год уже истекал, когда барон Альтендорф потребовал выдать ему Этну. Манфред сообщил об этом несчастной матери, и та, в ужасе от мысли, что может расстаться с дочерью, бросилась к потам палача, умоляя защитить ее. Манфред объяснил несчастной, на каких условиях поможет ей, и, хотя Эмилия считала его виновником смерти всех своих родных, она согласилась ради Этны. Накануне дня, назначенного для свадьбы, барон Альтендорф пришел со всем своим войском к стенам замка. Свадьба была отложена, и три недели гарнизон храбро защищался, но наконец враги взяли крепость. Манфреда убили, и вассалы в отчаянии подожгли замок. В суматохе Эмилия Ильдегард убежала, унеся Этну на руках, и, благодаря ночной темноте, успела добраться до соседнего леса. Затем она достала крестьянскую одежду для себя и дочери и отправилась в Прагу. К счастью, с ней было множество драгоценностей, подаренных ей на свадьбу бароном Манфредом. Она продала их и купила в уединенном месте скромный домик, где собиралась посвятить себя единственно воспитанию дочери. Чтобы скрыться от барона Альтендорфа, она назвала Этну Марьетой. Прошли два года почти в полном спокойствии. А потом случилось одно происшествие, сильно повлиявшее на будущность Этны.

Сатанаиса остановилась на минуту перевести дух, а также собрать мысли и упорядочить воспоминания. Затем она продолжила рассказ:

– Как-то летним вечером Эмилия сидела возле своего домика, разговаривая с Этной, которой было тогда девять лет, и вдруг недалеко от них показался на дороге всадник. Лошадь неслась так быстро, что испуганная баронесса поспешно вскочила, а лошадь, точно совсем взбесилась, перепрыгнула ров и сбросила всадника у забора, огораживающего сад. Каково было удивление баронессы, когда она узнала в упавшем бывшего пажа своего мужа Жижку! По его движениям она приметила, что он ушиб руку. Старый слуга снял с него платье, чтобы посмотреть, не опасен ли удар, но при виде руки баронесса онемела от удивления: повыше локтя обнаружился знак, похожий на ягоду смородины.

– Как! Жижка – украденный сын барона Жоржи, брат баронессы Эмилии, дядя Этны?! – вскричал Эрнест Кольмар.

– Да, – ответила Сатанаиса. – Жижка скоро узнал, что жена его бывшего господина приходится ему сестрой. Оставив службу у барона Ильдегарда, Жижка поехал в Венгрию и принял участие в кампании против турок, отличившись в ней незаурядной храбростью и достигнув самых высоких военных почестей. Ушиб, причиненный падением, принудил его остаться на несколько недель у баронессы Эмилии. За это время он очень привязался к своей маленькой племяннице Этне.

– Ему не пришло в голову объявить о своем происхождении и потребовать возвращения своих владений? – спросил Кольмар.

– Нет, – сказала Сатанаиса, – ведь для этого ему следовало заявить, что сестра его жива. Трибунал Бронзовой Статуи, принявшись за поиски, выяснил бы, что Этна тоже не погибла. И Жижка пожертвовал собственным возвышением ради спокойствия сестры и безопасности племянницы. Он вернулся в Прагу, к службе при дворе, по потом опять приехал на несколько дней в смиренный домик сестры. Тогда-то баронесса и занемогла. Чувствуя приближение кончины, она поручила свою дочь Жижке, потом, обняв Этну одною рукою, а другою пожимая руку брата, попросила Бога благословить эти дорогие для нее существа и скончалась.

Сатанаиса, голос которой совсем ослабел и дрожал, вдруг заплакала и, спрятав голову в подушки, прорыдала несколько минут.