Тайны Чернолесья. Пробуждение

Жесткая скамья впивалась в ноги, поясницу ломило от постоянного сидения, и он уже не знал, какую позу принять, чтоб избавиться от этой боли и расслабить уставшие мышцы. В ритм работы он уже более или менее втянулся, но постоянная усталость не покидала напряженных рук. Втянулся только благодаря сидевшему рядом с ним гиганту — бывшему кузнецу — бородачу Теану, лысый череп которого на голову возвышался над всеми гребцами. Этому мощному человеку, похоже, и неудобная поза и тяжелое весло были нипочем. Он, неустанно выдерживая ритм, равномерно работал за себя и незаметно давал отдохнуть соседям по банке, подстраховывая вымотавшихся. А с соседями повезло. За прошедшие три месяца кошмара, которые Стасий не желал вспоминать, Теан и Мей — неунывающий жилистый парень, сидящий по другую руку от принца, обучили его маленьким хитростям, чуть-чуть облегчавшим невыносимую жизнь на веслах.

Продолжая свою нескончаемую монотонную работу под мерный барабанный бой, Стасий бросил взгляд на бескрайнюю морскую гладь — где-то на горизонте показались белоснежные паруса. Залюбовавшись этим чудесным видением, бывший принц замешкался и не попал в такт, за что и поймал спиной удар кнута. Послышались проклятия, но он тут же снова ушел в свои мысли, поспешно ловя ритм.

Ах, как бы он хотел плавать на одном этих судов. Даже простым матросом. В Истене он никогда не интересовался морем и кораблями. Сейчас, если бы он мог, он не вернулся бы сразу в Руазий, несмотря на то, что восстановить справедливость было необходимо. У него было время подумать и понять, что вот так вот вернувшись сразу, он ничего не добьется. Нужен был план. У Мея был какой-то нереальная идея побега, они с Теаном уже полгода собирались с силами и ждали случай, но случая никак не подворачивалось. Оставалось пока сидеть на банке в цепях и грести до одурения… и ждать.

Стасий снова посмотрел вдаль, хотя не сомневался, что парусник уже скрылся из виду, но нет, корабль даже стал ближе к галере. Вдруг, зелено-белый эдельвийский флаг его скользнул вниз и прямо на глазах сменился черным. Тревожно закричал впередсмотрящий, забегали солдаты, зазвучали отрывистые команды на верхней палубе.

— Пираты!!

— Быстрее же! Шевелитесь живее, скоты, — раздалась над ухом ругань, и хлыст с новой энергией прогулялся по согнутым спинам невольников.

«Что будет, если все-таки догонят? Смерть? Еще более худшее рабство, или вот он, спасительный шанс, которым еще неизвестно как можно воспользоваться… и можно ли?» — непрошенные мысли заполонили голову, хотя мускулы работали на пределе сил. Началась погоня. Что она принесет?

Башанг. Картергская школа танцев. 301 год от разделения Лиории. Стасия.

Мерно отбивали ритм барабаны, и тягуче пели флейты, на их фоне особенно нежно звенели колокольчики на накидках и кайме шаровар. Сладкий запах благовоний разливался по залу где под присмотром наставницы занимались шесть девушек разного возраста.

— И, раз-два-три-четыре, раз-два… — голос наставницы монотонно звучал в ушах, накладываясь на колокольчиковый звон и ругательства учителя.

— Ыйхырова дочь! Тяни носок! Спину прямо… прямее… грудь вперед! Вперед грудь, я сказал, а не выпятить живот! — свист хлыста и чей-то вскрик боли, уже не вызывали ни любопытства, ни сочувствия, ни даже желания взглянуть в сторону несчастной, не сумевшей удержать нужной позы — все повторялось каждый день с небольшими вариациями. Хлыст, больно бьющий и, чудесным образом, не оставляющий после себя следов на тонкой коже, уже много раз опробован на собственной спине, плечах и прочих частях тела. Желание удовлетворить любопытство и взглянуть на неудачливую соседку по залу было чревато вероятностью оказаться на ее месте.

— Голову вверх, подбородок поднять! Вы прекрасные лейри, а не стадо рабынь для гарема! — грозный рык Халаш-бая, немолодого учителя в лучшей школе танцев и манер города Картерга, да и всего Башанга, раздавался, почти не умолкая. — Бедро параллельно полу, клуши! Тяните ногу изящнее! Не можете? Выгоню к темной бездне, и пусть ваши покровители вас продадут на рынке, как тупой скот!

Музыка ускорялась, движения становились все быстрее, счет наставницы все чаще, а ноги, руки и прочие части тела делали свою работу уже почти машинально, не требуя особых размышлений. Халаш-бай надрывался ругательствами, легко успевая за музыкой и задавая ученицам темп. Нормальная, уже привычная, рабочая остановка. Пусть ругается. Лишь бы за хлыст не брался.