Тайны Чернолесья. Пробуждение

— Нет, Зерейт, он не отдаст. Рашад — человек, обремененный принципами. Он не плетет интриг при дворе и не станет подделывать бумаги ни для кого, — Нафисят устало присела на мраморную скамью.

— Так чего же ты от меня хочешь? Я плохая соблазнительница, Нафисят.

— Ты — наш последний шанс! Если ты не поможешь нам, то Кариам может потерять свое влияние на халифа и положение при дворе, а один хороший человек, наш друг, может лишиться головы, — башангка с мольбой смотрела на принцессу. — Стейси, я так долго тебя учила всем женским уловкам… танцу… шпионажу, наконец! Ты не можешь мне не помочь!

— Но ты сама говоришь, что он не отдаст письмо мне…

— Ты очаруешь Рашад-бая, потом подсыплешь ему в вино кристалл из этого кольца… — Нафисят протянула Стасии перстень с большим рубином, — а потом вынесешь мне из его комнаты несессер с бумагами. Мы с Кариамом сами произведем подмену. Никто ничего не узнает.

— Ты хочешь, чтоб я подсыпала ему яд?! Я не смогу… — ужас охватил девушку при мысли об убийстве.

— Нет, Стейси, нет! — башангка горячо сжала ладонь принцессы с кольцом, которое Стасия попыталась ей вернуть. — Это снотворное. Рашад-бай хороший человек и не заслуживает такой смерти. Он не имеет отношения к нашим врагам, просто нам необходимы те бумаги, что он везет.

— Но сумею ли я…

— Ничего сложного. Ты будешь танцевать перед ними за ужином, а потом, когда мужчины разойдутся по комнатам, придешь к нему, как будто тебя послали скрасить гостю ночь. Так принято, в этом нет ничего необычного. Просто во время танца ты должна его очаровать, чтоб он не отказался и был рад твоему приходу, — подруга успокаивающе погладила Стасию по плечу, пытаясь вселить в нее уверенность. — Соблазнишь… поднесешь вина со снотворным и, пока он спит, обменяем бумаги. Только осторожно, час у нас будет, потом он проснется. Отвлечешь беседой или любовью… он не заметит подмены, так как не читал письма.

— Кто помешает вашему врагу послать новое?

— Нового не будет. Тот человек мертв.

Позже, Стасия будет вспоминать этот странный вечер и удивляться своему спокойствию и смелости. Она вплыла в комнату мелкими шажками, как и положено в танце, под привычную барабанную дробь и пошла по кругу лицом к сидящим за трапезой четырем мужчинам. Высоко держа голову, не глядя на них, а полузакрыв глаза, чтоб сосредоточиться, девушка погрузилась в ритмичные звуки музыки. Рокотали барабаны, нежно пела флейта, золотые браслеты и традиционные колокольчики, окаймляющие лиф и шаровары, успокаивающе звенели, легкий лазурный шелк накидок ласкал кожу, привычные движения не требовали усилий, и лейри растворилась в танце, забыв на время о зачарованных зрителях. Тело девушки быстро вращалось и трепетало, изгибаясь в разнообразных позах. Рисунок танца увлекал не только зрителей, но и, казалось, саму танцовщицу. Легкая ткань, белые кудри, изящные руки… все гармонично сливалось в единый завораживающий образ. Стасия забыла где она и зачем, вся отдавшись танцу. Обычно смущавшие ее жадные, вожделеющие взгляды мужчин, сейчас перестали для нее существовать. Быстрый танец внезапно оборвался. Девушка замерла в центре комнаты с простертыми вверх руками.

— Пусть танцует еще! — зрители одобрительно застучали ладонями по коленям.

Флейта протяжно начала новую, на этот раз медленную мелодию. Бедра, грудь, плечи танцовщицы, послушные музыке, как будто сами начали исполнять привычные движения полные страсти и неги. Стасия открыла глаза и скользнула взглядом по возлежащим на подушках за столом мужчинам. Кариам-бай смотрел на нее чуть насмешливо, но ободряюще и это придало ей сил. В черных глазах еще двоих — одного молодого, а другого в годах, девушка с содроганием увидела неприкрытый огонь желания. «Неужели, это кто-то из них? Чиновник из столицы… наверное старик — мелькнула мысль, но лейри прогнала ее. — Не время, это помешает работе».

Чуть повернула голову к последнему участнику трапезы, и сердце ее дало сбой. Она поймала взгляд самых удивительных глаз, какие только встречала в жизни. Светло-серые, спокойные, они смотрели внимательно и отстраненно. Этот человек разглядывал ее, как мог бы разглядывать хрупкую статуэтку, а не как объект вожделения. Холодный взгляд не внушал отвращения и страха, а позволял почувствовать себя произведением искусства. Прекрасным. Совершенным. Волнующее чувство ликования заполнило девушку, и движения ее стали еще более отточенными и плавными. Теперь она танцевала только для него. Стасия не рассматривала его лицо, не оценивала совершенство черт — она попала под очарование серых глаз башангца, неожиданно странных для этого смуглого лица.

Разговор мужчин замолк, они не отрываясь следили за перемещениями танцовщицы по комнате. А она… откинула все мысли, бездумно и чувственно извиваясь в танце. Взгляд незнакомца не отпускал, Стасия так и завершила свое выступление, глядя ему в глаза.