Тайны Чернолесья. Пробуждение

— Милочка, — раздраженно вспыхнула королева, — ты сейчас не в том положении, чтоб капризничать! До сих пор мне было в принципе все равно кому тебя отдать, но ты сама отрезала себе выбор, впутавшись в мои планы. Ты же понимаешь, что я не могу отпустить тебя из-под своего контроля?

Башангец стоял рядом со стулом ее величества и, по обыкновению, раздевал девушку глазами.

— А что будет с братом? — принцесса опустила взгляд, но отвратительное ощущение прикосновения чего-то противного не исчезло, а скорее усилилось.

— Тут нет вариантов, — вздохнула мачеха. — Изменников, замышляющих против короля — казнят.

— Вы не посмеете! Он не виноват! — Стасия подавила снова подступающие слезы. — В это никто не поверит! Отец не поверит!

— Ошибаешься, — ласковым тоном проворковала Жардиния, — он уже поверил. И подписал указ, — она помахала какой-то бумагой, которую держала в руках.

С громким криком отчаяния, девушка бросилась к мачехе, пытаясь вырвать свиток, но тут подоспел Шалиам-бай и схватил ее за руки.

— Сейчас стоит вопрос, что делать с тобой, — с сожалеющим вздохом королева встала со стула, — убивать мне тебя не хочется, но ты похоже, не готова пока договариваться? Мне хотелось бы услышать ответ…

— Нет! — Стасия сама не помнила, что кричала. — Нет, никогда! Я не соглашусь на ваши условия! Вы не посмеете! Мой ответ — нет!

— Ваше величество, — вкрадчивый голос секретаря вмешался в беседу, — оставьте мне разговор с принцессой. Я объясню ей, как должно себя вести послушной дочери… наедине.

— Что ж, — королева с сомнением взглянула на Стасию снова, — раз ты меня не поняла, то возможно, ты в состоянии услышать кого-то еще.

Мачеха, отвернувшись, направилась к двери, а девушка, неверяще смотрела ей вслед. «Она не сможет оставить меня тут… с ним… это просто проверка моей решимости… нет! — уговаривала она себя, — Это невозможно!» Но Жардиния уже открыла дверь и почти вышла из комнаты.

— Ваше величество, нет, не оставляйте меня! — Стасия поверила, она кинулась к закрывающейся двери, но жестокий рывок перехватившей ее руки, не пустил. Чужие, влажные пальцы сжали запястья, оставляя синяки на нежной коже. — Матушка! Нет, вернитесь!

Но этот крик, переходящий в визг, королева, видимо занятая своими мыслями, не услышала или не захотела услышать. Дверь мягко захлопнулась. Щелкнул замок, отрезая ту, беспечную часть жизни, что была до этой ночи, навсегда.

— Ну что, ты готова дать мне удовлетворительный ответ? — Жардиния, утомленная бессонной ночью, выглядела не намного лучше Стасии, сидящей перед ней на стуле.

Девушка, даже после того, как личная камеристка королевы привела ее внешний вид в порядок и переодела в новый наряд, выглядела плохо. Она сидела, склонив голову и глядя куда-то в пол. Аккуратно расчесанные умелой рукой темные волосы, тусклой, безжизненной массой лежали на плечах. Широкая белая прядь, которой вчера еще не было, серебрилась у виска. На руках, добросовестно закутанных заботливой горничной в тонкую шаль, все-таки были видны синие следы пальцев.

Стасия молчала, никак не реагируя на вопрос мачехи. Жардиния, промаявшаяся остаток ночи мыслями о правильности своего решения, но все-таки надеявшаяся, что сломит таким образом упрямство падчерицы, начала терять терпение:

— Я бы все-таки хотела услышать хоть что-то. И, желательно, разумное. — Жардиния положила руку на плечо девушки и та, вздрогнув, медленно подняла голову.

Королева была поражена отсутствующим и безразличным выражением ее лица. Падчерица осунулась за эту ночь, черты лица заострились, губы были искусаны, глаза опухли от слез, а на скуле проступал неудачно запудренный след удара. Хотя ее величество не отличалась особой впечатлительностью и чувствительностью натуры, скорее наоборот, была достаточно жесткой, а временами, даже жестокой, но пустой и отрешенный взгляд девушки много раз последующие годы посещал ее сны.

— Мне нечего вам сказать, Ваше Величество, — надломленный голос был хриплым и чуть слышным. — Единственное, что я еще хочу — нарушить ваши планы. Можете делать все, что угодно — мне все равно, что будет дальше со мною.

— Демоны и тьма! Да ты у нас, оказывается, героиня! — окончательно рассердилась Жардиния. — Только слишком уж пафосно, наивно и глупо!