Тайны черных джунглей

Тремаль-Найк не слышал его. Сжав лицо руками, он сел на берегу реки и в отчаянии устремил взгляд на джунгли, над которыми веял легкий ветерок, напоенный ароматом жасмина и муссенды. Его мощная грудь время от времени вздымалась, как от рыданий.

– Хозяин, – воскликнул Каммамури, – Мужайся! Ведь борьба еще не кончена.

– Да, я должен бороться с этим роком, который тяготеет над нами, – сказал Тремаль-Найк с яростью. – Бедный Агур! Такой молодой, такой смелый! Ты уверен, что он и в самом деле погиб?

– Да, хозяин, я видел его труп собственными глазами. Он был там, на берегу пруда, с арканом на шее и кинжалом в груди. Негодяй Манчади повалил его на землю и прикончил этим оружием.

– Так значит, именно Манчади убил его?

– Да, хозяин, он.

– Ах мерзавец!

– Но больше он никого не убьет. Моя пуля наверняка сразила его, и сейчас рыбы ужинают им.

– Значит, у этого изверга был целый план?

– Да, хозяин. Он убил Агура, чтобы отвлечь меня и и покончить с тобой. К счастью, я это вовремя понял и поспел в нужный момент.

– А у тебя не было каких-то подозрений прежде?

– Нет, хозяин, я ничего не замечал, ни в чем не сомневался. Он обманул нас очень ловко. Но зачем ему нужно было убивать нас?

– Боюсь, что его подослали сюда туги с Раймангала.

– Ты так думаешь, хозяин?

– Уверен в этом. Ты видел его грудь?

– Нет, он все время закрывал ее, не знаю, почему.

– Чтобы спрятать свою татуировку.

– Теперь понимаю; наверное, так и есть. Но почему они так ожесточенно преследуют тебя?

– Потому что я люблю Аду.

– Значит, они не хотят, чтобы ты любил ее?

– Да, и пытаются убить.

– Но почему?

– Потому что над этой женщиной тяготеет какой-то рок.

– Какой?

– Не знаю, но когда-нибудь я раскрою эту тайну.

– И ты думаешь, что эти негодяи снова возьмутся за свое?

– Думаю, да, Каммамури.

– Я боюсь их, хозяин. А ты?

Тремаль-Найк не ответил. Он смотрел на юг.

– Ты что-то заметил? – с тревогой спросил маратх.

– Да. Мне показалось, что я видел странный огонь; он вспыхнул в джунглях и сразу потух.

– Пойдем в хижину, хозяин. Здесь оставаться опасно.

Тремаль-Найк в последний раз посмотрел на джунгли, на реку и медленными шагами направился к хижине, но на пороге остановился.

– Каммамури, – сказал он с грустью, – эта хижина, такая веселая и уютная раньше, кажется мне мрачной, как могильный склеп. Бедный Агур!

Он заглушил рыдания и улегся на койку, спрятав лицо в ладони. Каммамури сел у дверного косяка и устало закрыл глаза.

Прошло три долгих часа, но маратх не двигался. Неожиданно резкий звук рамсинги вывел его из оцепенения.

– Опять эта труба! – с яростью пробормотал он. – Значит, еще одна беда? Ну что ж, хорошо, что ты предупреждаешь меня.

Он обошел вокруг хижины, внимательно оглядывая траву, но не заметил ничего подозрительного. Тогда он вернулся в хижину, забрав с собой Дарму и Пунти, и крепко заперся изнутри. Спать он лег рядом с дверью, чтобы проснуться от малейшего толчка.

Прошло несколько часов, но ничего не случилось. Терзаясь беспокойством, Каммамури не смыкал глаз. Несколько раз он вставал и осторожно выглядывал в окно.

Около полуночи луна зашла, погрузив джунгли в совершенную темноту. И тут Пунти три раза пролаял.

– Кто-то приближается, – прошептал Каммамури. – Пунти его почуял.

Он вошел в комнату Тремаль-Найка. Тот спал и бредил во сне о несчастной Аде.

Пунти глухо зарычал и бросился к двери, оскалив зубы. Тигрица тоже что-то услышала и нервно била хвостом по бокам.

Схватив пистолеты, Каммамури обошел все окна, но ничего вокруг не заметил. Он хотел было разрядить свой пистолет, чтобы напугать того, кто осмелился приблизиться к хижине, но удержался не желая разбудить Тремаль-Найка.

Еще немного спустя, он заметил на юге полоску огня, услышал легкий свист и следом за тем глухой взрыв, но не понял, что это.

«Странно, странно, – бормотал он, поеживаясь от невольного страха. – Если эта ночь пройдет благополучно, значит, боги за нас».

Он бодрствовал еще час или два и наконец, побежденный усталостью, задремал. За весь остаток ночи ни пес, ни тигрица не подали больше никакого сигнала.

Утром, спеша выяснить что-нибудь новое, он сразу же вышел из хижины. Первое, что бросилось ему в глаза, был кинжал, вонзенный в землю у порога и удерживавший какую-то голубоватую бумагу.

– Ого! – воскликнул он, наклоняясь над ним. – Значит, кто-то осмелился прийти прямо сюда?..

Он осторожно подобрал эти предметы и осмотрел их. Кинжал был из закаленной стали с какой-то странной гравировкой на лезвии.

Он развернул бумагу и сразу увидел змею с головой женщины, нарисованную вверху. Под ней было несколько строк, написанных красными буквами.

– Что значат эти строки? – спросил себя маратх. – Надо выяснить поскорее.

Он оставил у порога Дарму и Пунти, а сам побежал к Тремаль-Найку. Тот уже проснулся и сидел перед окном, сжав голову рудами и устремив взгляд на туманный горизонт на юге.

– Хозяин, – позвал маратх.

– Что тебе? – глухим голосом отозвался тот.

– Оставь свои мысли и взгляни на эти предметы. Вот тайна, в которой нужно разобраться.