Тайны черных джунглей

– Да, придет в себя, и очень скоро. Она испытала слишком сильное волнение. Ну, поищем колодец, Каммамури.

– Предоставь это мне, хозяин. А ты пока постереги, чтобы никто не вошел в пещеру.

Он принялся искать, идя на ощупь то вправо, то влево и часто наклоняясь к земле. Несколько раз он натыкался на глухие стены и возвращался к своему хозяину.

Он уже отчаялся обнаружить колодец, когда вдруг наткнулся на каменный парапет, который возвышался почти в самом центре пещеры.

– Должно быть, это и есть колодец, – пробормотал он.

Он поднялся, перебирая руками по стенке, и почувствовал, что в каком-нибудь метре от земли она выгибается, переходя в округлый свод, потом нагнулся над парапетом и посмотрел вниз. Ничего не было видно, сплошная темнота.

– Воды в колодце, похоже, нет, и он не очень глубок. Хозяин! – позвал он.

Тремаль-Найк осторожно поднял девушку и подошел к нему.

– Ну как? – спросил он.

– Я нашел его. Можем спускаться.

– А есть тут какие-нибудь ступеньки?

– Кажется, нет. Я спущусь первым.

Каммамури обвязался веревкой, которую носил с собой, отдал конец ее Тремаль-Найку и смело начал спускаться, мотая ногами в пустоте.

Спуск длился недолго. Вскоре он ощутил под ногами гладкую поверхность, которая отдалась, точно под ней была пустота.

– Стой, хозяин, – сказал он.

– Ты слышишь что-нибудь? – спросил Тремаль-Найк, наклонившись над парапетом.

– Ничего не вижу и не слышу. Спускай мне девушку и спускайся сам. Здесь не больше восьми футов.

Ада перешла в руки Каммамури, потом Тремаль-Найк спрыгнул и сам, прихватив с собой веревку.

– Ты думаешь, они найдут нас здесь? – спросил маратх.

– Все может быть, но здесь легко защищаться.

– Неужели тут есть проходы?

– Не думаю, но мы проверим это потом. Ты оставайся с тигрицей, а я зажгу факел, который принес, и попытаюсь привести в чувство Аду.

Он взял девушку и перенес ее шагов на пятьдесят дальше, в то время как тигрица одним прыжком бросилась в колодец и улеглась рядом с маратхом.

Тремаль-Найк снял свой широкий кашемировый пояс, расстелил его на земле и положил на него девушку. Сам встал рядом на колени и зажег маленький смоляной факел.

Тотчас голубоватый свет озарил подземелье. Оно было довольно просторное, с каменными стенами, сильно выщербленными, но очень прочными. Свод поднимался к отверстию колодца, образуя нечто вроде опрокинутой воронки.

Взволнованный, бледный, Тремаль-Найк наклонился над девушкой и расстегнул ее золотое ожерелье, алмазы на котором бросали искры живого света. Ада была холодна, как мрамор, и казалась бездыханной в своей неподвижности. Глаза ее были закрыты и окружены синеватыми кругами, черты лица страдальчески искажены. Тремаль-Найк осторожно откинул длинные черные волосы, которые падали на ее нежный лоб, и несколько мгновений созерцал любимую, почти не дыша.

Потом он коснулся ее лба, и это прикосновение вызвало у девушки легкий вздох.

– Ада!.. Ада!.. – позвал он с трепетом.

Голова девушки, склоненная к плечу, медленно повернулась, ресницы дрогнули, и взгляд ее устремился на Тремаль-Найка. Легкий крик сорвался с ее губ.

– Ты узнаешь меня, Ада? – спросил Тремаль-Найк.

– Ты… ты здесь, Тремаль-Найк!.. – воскликнула она слабым голосом. – Но… это невозможно. Господи, сделай так, чтобы это был не сон!..

Она сомкнула глаза и залилась слезами.

– Ада! – взволнованно шептал Тремаль-Найк. – Почему ты плачешь?.. Ты больше не любишь меня?..

– Неужели это в самом деле ты, Тремаль-Найк?

– Да, Ада, я пришел, чтобы спасти тебя.

Она снова открыла глаза, полные слез, ее руки сомкнулись у него на плечах.

– Неужели это не сон? – воскликнула она, смеясь и плача одновременно. – Да, это ты, в самом деле ты!.. Но где я?.. Почему здесь темные стены?.. Зачем этот факел?.. Я боюсь, Тремаль-Найк…

– Я с тобой, Ада. Мы скрылись здесь от врагов. Не бойся, я защищу тебя.

Она посмотрела на него долгим взглядом, постепенно осознавая все это, потом побледнела, как смерть, и задрожала всем телом.

– Я спала? – прошептала она.

– Нет, ты не спала, – сказал Тремаль-Найк, угадав ее мысли. – Они собирались принести тебя в жертву своему страшному божеству.

– Принести в жертву?.. Да, да, я помню все. Они опоили меня чем-то, они обещали мне счастье в раю Кали… Да, да, я помню, как меня волокли по галереям… как оглушали меня своими воплями… огонь горел передо мной… они собирались бросить меня в пламя… Я боюсь!.. Я боюсь, Тремаль-Найк!

– Не бойся, – обнимая ее, ответил он. – Я здесь, рядом с тобой. И я не один. Со мной верный Каммамури и Дарма, с ее страшными когтями и клыками. Нас нелегко одолеть.

– Нет, я уже не боюсь рядом с тобой, Тремаль-Найк. Но как ты оказался здесь? Как ты узнал обо всем? Что случилось после той страшной ночи в пагоде? О как я страдала все это время, дорогой! Сколько слез пролила! Я думала, что эти негодяи убили тебя, я потеряла всякую надежду когда-нибудь вновь тебя увидеть.

– А я? Ты думаешь, я не страдал в моих джунглях, вдали от тебя? Ты думаешь, я не испытывал мучений, когда, пронзенный кинжалом убийц, бессильно метался на постели?

– Как?.. Ты был ранен?

– Да, но сейчас остался только шрам.