Тайны чужого мира

Мы двинулись вдоль опушки береговых зарослей, где высокий кустарник хорошо скрывал нас, но чаща не была слишком густой. Моя помощница торопливо раздвигала передо мной ветви и старательно придерживала их, не давая хлестнуть по мне и своему брату. Володя тяжело дышал (поза была не слишком комфортной) и постанывал, когда раненая нога с торчавшей из нее стрелой задевала за ветки. Идти предстояло около километра, и я взял предельно высокий темп, хотя и скоро понял, что погорячился: в чаще было очень душно – ни малейшего движения воздуха, а температура здесь держалась около тридцати градусов тепла. Впрочем, особенно задерживаться также не следовало – погоня, без сомнения, была неминуема… Конечно, мое сверхтренированное сердце выдержало бы без последствий и не такую нагрузку, но опасность заключалась в том, что в случае нападения я не смог бы сразу защищаться с обычной для себя скоростью…

Поравнявшись с апельсиновой рощей, мы углубились в чащу – теперь оставалось пройти не более сотни метров, хотя и двигаться здесь стало намного труднее. Через несколько минут где-то позади и в стороне послышались громкие крики людей, треск сучьев и какие-то странные квакающие звуки… Несколько раз я спотыкался о корни и поваленные стволы, а дважды чуть не провалился в небольшие ямы, заполненные водой, и едва удержался на ногах. Мы вышли к реке метров на десять выше того места, где оставили лодку, и я решительно ступил в воду – здесь чаща уже не так препятствовала передвижению. Лодка была на месте, и я сразу поднес нашего юнгу к корме и попытался поставить его на крышки кормового отсека. Володя вскрикнул и чуть не упал, схватившись за поручень рубки.

– Помогите ему сесть на место! – сказал я Наташе, подсаживая ее на корму.

Позади вновь раздались неприятные квакающие звуки, и кто-то торопливо зашлепал по воде. Глянув через плечо и, различив сквозь листву две неясных быстрых тени, я выхватил из-за голенища сапога тяжелый боевой нож – стрелять и тем самым выдавать свое положение было слишком опасно… Справа, раздвинув густую листву нависших над рекой ветвей, высунулась противная бурая морда ящера. Его голова находилась на уровне моего плеча, и на длинной бугристой шее я совершенно отчетливо разглядел широкий кожаный ошейник с вшитым в него металлическим кольцом… Ящер глянул вправо-влево, дожидаясь, вероятно, партнера, и призывно квакнул. Тотчас на пару метров левее из листвы высунулась точно такая же мерзкая морда. Должно быть, здесь небольшие хищные динозавры использовались в качестве охотничьих собак и были обучены особым образом преследовать и загонять добычу. Скользнув в сторону правого ящера, я прыгнул влево и полоснул по толстой бугристой коже чуть ниже ошейника (острое, словно бритва, лезвие легко рассекло горло и хищник сразу издал неприятный булькающий звук), а мгновением после ударом ноги отбросил прыгнувшего на меня второго ящера справа – весил он ничуть не меньше меня самого – тем не менее, сразу опрокинулся и забился в воде, стараясь подняться. Впрочем, это ему не удалось – я сразу прикончил его двумя ударами ножа и только тогда услышал, медвежий рык Адмирала, рвавшегося в бой. Сунув нож в ножны, я прошел к носу лодки и взялся за носовой рым, чтобы оттолкнуть ее от берега. Позади и почти сразу справа и слева затрещали кусты, со всех сторон послышались голоса – наши преследователи были уже буквально повсюду. С трудом сдвинув вдруг заметно потяжелевшую лодку (видимо, киль глубоко погрузился в топкий берег), я провел ее пару метров, а потом обернулся, услышав шорох больших листьев кустарника уже совсем близко и сразу прыгнул в сторону. Из чащи показались трое из наших преследователей (все, как на подбор верзилы – один здоровее другого), держа наперевес короткие копья с тяжелыми обоюдоострыми наконечниками. Увидев моторную лодку, они замерли от неожиданности и разинули рты. Впрочем, долго любоваться необычным для них зрелищем я не дал – ближайший ко мне, получив удар сапогом в живот, со стоном перегнулся пополам, выронил копье и, нетвердо ступая и качаясь, пошел мимо меня куда-то берегом; второй, от удара ноги в голову коротко вскрикнул и свалился в мелкую воду; третий успел отскочить и выставил перед собой копье. С техникой владения этим оружием он был, похоже, знаком – сделал весьма убедительную имитацию укола в верхний уровень и сразу провел глубокий тычок, целясь мне в бедро. Я мгновенно ушел с поворотом вперед и чуть в сторону, сразу оказавшись рядом с противником, и двинул его ребром ладони чуть ниже уха. Он также выронил копье, схватился сразу двумя руками за голову и молчком осел в береговую грязь.

С силой оттолкнув лодку, я вскочил на нос, буквально пробежал на корму и сразу рванул пусковой шнур мотора. «Вихрь» завелся с первого рывка, и лодка тут же тронулась с места – был включен передний ход.