Тайны далекой звезды

Тогда командир рассказал дочери о ненормальном поведении бородатого отшельника – о том, как он отказывался идти в пещеры, о его необъяснимом страхе перед чем-то или кем-то под землей, о том, как он превратился в совершенно неистового человека, когда Луммус убил его эмптса.

– И еще одна странная вещь, – сказал Саймон. – Через несколько секунд после гибели эмптса речь Безродного стала совсем другой.

– Более осмысленной, – добавил Роб.

– Похоже на то, что он многие годы жил… – Саймон не сразу нашел нужные слова, поэтому сделал выразительный жест рукой, – с кашей в голове, потому что окружил себя эмптсами, а одного держал возле себя постоянно. Зверьки помогали ему забыться от каких-то страшных воспоминаний. В его прошлом было что-то настолько ужасное, что он помнил о нем, несмотря на длительное общение с эмптсами. Он напал на нас. Мы сбили его с ног и оставили. Но он мог через некоторое время прийти в себя и явиться сюда, чтобы… – Я всеслышу.Все трое замерли, когда из темноты до них донесся злой голос Безродного.

– Я слышал все, что вы говорили обо мне!

В них снова полетел камень.

Роб успел оттащить Саймона в сторону. Камень пронесся мимо. Еще один бросок, затем третий.

Саймон бросил свой фонарь и метнулся в темноту. Роб последовал за командиром. Прежде чем Роб догнал его, Саймон уже поймал отшельника и опрокинул его на землю.

Саймон уперся коленом в грудь Безродного и занес над ним кулак. Бородач скорчился от боли.

– Прекрати свои выходки, Безродный. Я сказал, прекрати – или я разделаю тебя на части!

Угроза подействовала. Безродный перестал сопротивляться. Саймон вскочил на ноги, вытащил лазер, а свободной рукой проверил, нет ли у Безродного оружия. И только потом отступил от отшельника чуть назад.

– Что с тобой происходит, Безродный? Какого дьявола ты нападаешь на нас?

Еще никогда в жизни Роб не видел на человеческом лице столько ужаса. Безродный говорил шепотом:

– Вы не должны были заставлять меня возвращаться сюда. Не должны!

Голубые глаза гневно сверкали в свете фонаря, включенного Робом.

– Все вернулось назад. Я знал, что оно вернется, я знал это! Я не мог не вспоминать обо всем даже в окружении маленьких… – Безродный сделал усилие, чтобы вспомнить связанное с эмптсами слово, которое уже успел подзабыть, – скотинок.

И он вдруг расплакался.

Слезы катились по его обветренным щекам и падали на длинную бороду, покрывшуюся сверкающими точками.

– Моя скотинка убита. Вы виноваты в этом, вы.

Его глаза, полные слез, предъявляли обвинение и Робу, и командиру. – Вы убили моего любимца, вы. Вызаставилименявспомнить!– Вспомнить что?

– Вон то, – Безродный показал на маячивший над ними корпус корабля. – И мое имя.

Саймон с недоумением сказал:

– Твое имя Безродный.

Глаза отшельника вспыхнули голубым огнем. Он тяжело вздохнул и сказал:

– Вы заставили меня вспомнить мое настоящее имя. Моссроуз.

Пальцы Роба выпустили фонарь, и его луч стал светить в никуда.

– Моссроуз? – затаив дыхание переспросил Роб.

Безродный всхлипнул.

– Да.

– Старший адъютант Томас Моссроуз? – Да. Да! Да!

18. ИСТОРИЯ ГИБЕЛИ СВЕРХСВЕТОВОГО КОРАБЛЯ

Постепенно рыдания бородача прекратились. В его глазах опять застыл ужас, поразивший Роба накануне, он тяжело дышал.

Линдси стояла, прижавшись к отцу, и смотрела то на него, то на Роба. В голове Роба все так перемешалось от неожиданного, потрясающего сообщения отшельника, что он был не в состоянии произнести ни слова. Безродный повернулся, намереваясь уйти.

– Стой на месте, – произнес командир тихим, хриплым голосом.

– Вы не имеете… – сдерживая слезы, сказал Безродный. – Вы не имеете права…

– Нет, мы имеем. Отец этого юноши был командиром погибшего корабля.

Безродный на какое-то время задумался, как бы переваривая информацию. Но вместо удивления на его лице появилась – непонятно, почему, – явная ожесточенность. Он посмотрел на Роба – и в его голубых глазах вспыхнула бешеная злоба. Затем Безродный перевел свой взгляд снова на командира.

Саймон незаметно передал фонарь дочери и взял в правую руку лазерное оружие. Дуло с шариком на конце было направлено вниз, к земле. Но нешуточная угроза, исходившая от него, мгновенно подействовала на Безродного – из его глаз почти исчезла враждебность.

– Эдисон? – полувопросительно произнес отшельник. И как бы сам себе ответил: – Роб Эдисон. Да. Я…

Его лицо с задубевшей кожей опять исказилось от какой-то щемящей боли.

– Я не хочу ничего вспоминать.

– Ты обязан, – резко сказал Саймон. – Этот юноша пролетел полгалактики, чтобы узнать, кто был виновником гибели корабля.

Безродный монотонно забубнил:

– Эдисон. Эдисон. Ты поймал мое животное в Тчерчилле, Эдисон. Мне кажется, я слышал это имя именно там.

– Я называл его, – сказал Саймон. – Во флайере. Я тогда сообщил тебе, кто спас твоего эмптса, после чего ты проявил беспокойство. Я думал…

– Что я сумасшедший? Сумасшедший Безродный – так меня все называют. Я знаю об этом. Сумасшедшим я стал тогда, когда ко мне вернулись воспоминания вот о чем, – и он показал на висевший над головой корпус.