Тайны древних

Враки то или нет, Волк не знал, но отсутствие дырки для будущих ворот обнадеживало. Уж кто-кто, а Валай понимал лучше любого из родичей, где у каменных заборов северян самое слабое место. Наверняка в Бездне еще полно тараканов, способных своими усами выломать любые решетки и створки. Но пускай, пускай теперь приползают – в сложенной из поистине гигантских блоков стене лишних дыр нет. Только частые узкие водостоки понизу, куда ни одна тварь орды не протиснется, и бойницы внутренних галерей, первый ряд коих начинался на высоте больше сотни локтей.

Как раз до этого уровня пока и успели поднять великанскую кладку за минувшие с момента прихода сюда армии пять суток. То и дело бросая взгляды на рукотворную громадину, Валай каждый раз удивлялся, как у них получается так быстро строить такую здоровенную штуку. Да, тьма народу. Да, инженеры, что заправляют швырялками камней и копий, умеют и знают чуть ли не все на свете. Да, материал под рукой. Но такое…

Две сотни шагов в длину – от одного отвесного края разлома до другого все перегорожено намертво. Пятьдесят в ширину. Высота… Какой будет в итоге неведомо, но уже ой-ой-ой! А ведь большую часть работы проделали всего двое строителей: Яр с Теннарием. Эта неутомимая пара отдыхает исключительно во время еды и не спит вовсе. Всю ночь шумят: грохочут своими «кирпичиками» – каждый с приличный одноэтажный дом будет, в каком семья Гарри жила.

Собственно, в основном все работы вокруг этих блоков-кирпичиков и кипят. В паре сотен шагов от кладки начинается выборка материала, как по-умному обозвал при Валае один инженер ковыряние Яра огонь-мечом в стенке разлома. Мудрейший кромсает скалу в глубину не так сильно, но зато сплошняком сверху донизу. Теннарий его поднимает на вихре, куда тот дотянется. Снимают весь пласт шириной локтей в тридцать и гонят его, разрезая на одинаковые ровные блоки, дальше в сторону от теснины.

Звучит, вроде, сложно, а выглядит проще некуда. Сначала Яр резал-копал канаву-нору, что рассекла стену разлома от дна до высоты в три без малого сотни локтей. Не сильно глубокую – чисто на длину огненной нити. Ширина – аккурат, чтобы Мудрейший туда помещался. Естественно, без помощи Теннария не обошлось – тот держал Яра вихрем, то поднимая, то опуская его.

Как с этой дыркой закончили, принялись крест на крест скалу правее канавы распиливать – Кант ровненько ведет серым лучом вдоль земли или, наоборот, сверху вниз, а Яр, что на вихре болтается, меч вогнал в камень и летит, не гася его, по прямой. Изрежут так стену полосочками, словно решетку рисуют – и Теннарий Мудрейшего в дырку-канаву сует. Тот внутри там опять свою огненную нить зажигает – и давай кирпичики спиливать, что уже одним только боком и держатся на скале. Срежет нижний, магистр его выше подсадит. Второй от стены отделит – Кант снова поднимет чуть-чуть.

Так до самого верха делянки и ползут потихонечку. Спилят ряд – Яр в сторону отскочит, а Теннарий освободившимся вихрем раз, раз, раз – и снял камушки. Затем точно так же сдерут с боковины разлома вторую полосу блоков. Потом третью, четвертую, пятую – и так до конца «решетки». Весь светлый день, что зимой, да еще и в каньоне до обидного короток, с заготовкой провозятся, а по темноте перетаскивать начинают. Вернее, Кант перетаскивает, а Яр что-то режет-ровняет под стеной и на ней. Только и видно, как огонь-меч мелькает в ночи.

Утром проснешься, глядь – бессмертные снова гору на клеточки режут, а кладка со вчерашнего малость поднялась. Ну как малость? Блока на три, на четыре, что при их высоте вместе весьма и весьма.

На такую стеночку уже много людей, а тем более лошадей просто так не поднимешь. Оставленный поперву за поворотом теснины дозор убрали еще вторым днем. Теперь только малые группки пеших разведчиков лазают на заснеженный склон, туда, где Теннарий швырял в орду сверху вниз тогда камешки.

Несколько человек, случись что, можно и на веревках втянуть на вершину. Других путей нет. Это с этой стороны аж две каменные лестницы по бокам, что Яр в скале мечом вырубил, а с той только голая кладка, переходящая в отвесные стены разлома – спасибо инженерам-трудягам и их инструменту – почти без зазоров.

Место для укрепления выбрали единственно подходящее. Четко на перешейке, где каньон резко сужается перед тем, как превратиться в зажатую холмами долину. Всего две сотни шагов – и отвесные стены ущелья уступают крутобокой гряде, еще не пологой, но уже вполне одолимой.

По эту же сторону крепи разлом сразу же разбегается полуторамильным простором, где и армейскому лагерю не тесно, и врагу, проберись он сюда, воля вольная. Понятно, что попытка перегородить такую ширь растянулась бы на месяцы даже с мечом и вихрем. А так еще несколько дней – и неутомимые строители закончат основные работы. Когда стена наберет нужную высоту, останется только ее обжить и отладить всякие хитрые штуки, вроде дальнобойных швырялок камней, сливов масла, подъемников.