Читаем Тайны древних цивилизаций полностью

Аху Тонгарики – археологический объект на острове Рапа Нуи (остров Пасхи)


В настоящее время здесь живет около 8000 человек, и на сегодняшний день остров Пасхи – это часть территории Чили, хотя до ближайшего города в Чили, города Консепсьон, – около 3500 км.

И конечно, первый вопрос, который возник с самого начала и, в общем-то, остается вопросом до сих пор: каким образом вообще появились люди на этом клочке земли, затерянном посреди океана?

Версию о том, что здесь когда-то был огромный материк вроде Атлантиды, только Пацифида, который ушел под воду, придется отбросить за полным неправдоподобием. Постараемся искать что-то более реалистичное.

Сами жители острова Пасхи рассказывают, что их великий предок, которого звали Хоту Матуа, приплыл сюда на нескольких огромных лодках со своими друзьями, со своей родней, с животными, с зернами для будущих посевов. Приплыл он с запада, с острова, который жители острова Пасхи называли Хива, и плыл он все время навстречу восходу, то есть на восток, и вот оказался здесь.

Тут, правда, сразу возникает интересная деталь: в одном из вариантов этих рассказов оказывается, что когда Хоту Матуа со всей этой большой компанией приплыл на остров, то здесь его уже ждал его брат! То есть получается, что брат сюда добрался раньше, и Хоту Матуа знал, куда плыл, а не просто набрел на этот остров. По другой версии легенды, впрочем, это был не брат, а соперник, да и прибыли они одновременно. У ученых есть своя гипотеза, что, может быть, просто каких-то полинезийцев занесло сюда течениями и штормами. Но это, конечно, вызывает новые вопросы, потому что их должно было быть несколько человек. Среди них должны были быть женщины. Они должны были быть уже с какими-то домашними животными. И они должны были попасть в такую странную ситуацию на море, что их бы сюда принесло. Но вообще в истории все возможно, поэтому, может быть, и так.

По крайней мере, мы знаем, что полинезийцы были великие мореплаватели, что они совершали очень далекие переходы на своих лодках и катамаранах, которые более устойчивы, чем просто лодки с одним корпусом.

Мы знаем, что в составе Маркизских островов есть несколько островов, в чье название входит слово Хива. Так что вообще-то идея о том, что полинезийцы каким-то образом добрались сюда, предположим, с Маркизских островов, а потом, может быть, даже курсировали туда-сюда, – достаточно распространена.

Конечно, есть альтернативная версия очень любимого мной исследователя и путешественника Тура Хейердала. Об этом грустно говорить, потому что приходится признаться, что сегодня практически никто из серьезных ученых не соглашается с версией Хейердала. Не то чтобы я так страстно желала, чтобы остров Пасхи непременно был заселен выходцами из Южной Америки, – просто уж больно обаятельным человеком был Хейердал. И его теория, которой он придерживался всю свою жизнь, заключалась в том, что жители Южной Америки отправлялись на своих плотах на запад (то есть это прямо противоположное движение – не из Полинезии на восток, а из Америки на запад) и, в частности, добрались до Полинезии, а по дороге заселили и остров Пасхи. Ради этого Хейердал совершил свое поразительное путешествие на плоту Кон-Тики еще с пятью такими же героями, как он, а это, конечно, была невероятно героическая экспедиция. Тур Хейердал написал об этом захватывающе интересную книгу «Путешествие на “Кон-Тики”». Доказывая свою теорию, он прожил почти год на острове Пасхи и написал еще одну прекрасную книгу, которая называется «Аку-Аку». Он собрал огромное количество фактов, которые, как ему казалось, хорошо обосновывали его теорию.

Он нашел на острове Пасхи следы разных растений, которые растут в Америке, что должно было быть доказательством того, что вот прибыли когда-то люди, которые привезли с собой американские растения. Но на это ему говорят, что растения могли быть принесены ветром, водой, в желудках морских птиц. Кроме того, бо́льшая часть этой флоры, судя по находкам археологов, уже была здесь раньше, чем тут вообще появились люди.


Моаи кавакава


Перейти на страницу:

Все книги серии Уроки истории

Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)
Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)

Поэтизируя и идеализируя Белое движение, многие исследователи заметно преуменьшают количество жертв на территории антибольшевистской России и подвергают сомнению наличие законодательных основ этого террора. Имеющиеся данные о массовых расстрелах они сводят к самосудной практике отдельных представителей военных властей и последствиям «фронтового» террора.Историк И. С. Ратьковский, опираясь на документальные источники (приказы, распоряжения, телеграммы), указывает на прямую ответственность руководителей белого движения за них не только в прифронтовой зоне, но и глубоко в тылу. Атаманские расправы в Сибири вполне сочетались с карательной практикой генералов С.Н. Розанова, П.П. Иванова-Ринова, В.И. Волкова, которая велась с ведома адмирала А.В. Колчака.

Илья Сергеевич Ратьковский

Документальная литература
«Черта оседлости» и русская революция
«Черта оседлости» и русская революция

Владимир Иванович Бояринцев — ученый, писатель и публицист, автор более двухсот книг, посвященных прошлому и настоящему России. Новая книга ученого посвящена выявлению корней еврейского радикализма, сыгравшего немаловажную роль в революционном движении начала ХХ века в России. Гнезда терроризма, утверждает автор, формировались в «черте оседлости». Бунд — Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России — поощрял политические убийства. Партийные лидеры создали культ динамита и револьвера, окружили террориста героическим ореолом, и, как следствие, насилие приобрело притягательную силу для еврейской молодежи, составлявшей большую часть анархических организаций.Отдельное внимание в книге уделено деятельности «купца революции» — Александра Парвуса, создавшего теорию «перманентной революции», активно пропагандируемую впоследствии Львом Троцким.

Владимир Иванович Бояринцев

Публицистика
США во Второй мировой войне. Мифы и реальность
США во Второй мировой войне. Мифы и реальность

В книге, ставшей мировым бестселлером и впервые публикуемой на русском языке, канадский историк Жак Р. Пауэлс анализирует подлинную роль и цели США во Второй мировой войне и открыто отвечает на неудобные вопросы: руководствовался ли Вашингтон гуманистическими мотивами, выступая против нацистской Германии, как это принято считать за океаном, и почему многие влиятельные американцы сотрудничали с фашистскими режимами, а по окончании войны столь снисходительно отнеслись к преступникам? Чем объясняются «кровавый провал» наступления на Дьепп в августе 1942 года и печально известная бомбардировка Дрездена? Почему до сих пор на Западе и в США так мало известно о битве под Москвой в декабре 1941 года и начале контрнаступления Красной армии, а высадка союзников в Нормандии 1944 года восхваляется как сокрушительный удар по нацистской Германии? И что на самом деле заставило союзников открыть второй фронт?Автор проводит весьма убедительные аналогии между отношением американцев к «самой хорошей войне за всю историю» страны и к борьбе с терроризмом, развернувшейся после трагических событий 11 сентября 2001 года, объявленных «новым Перл-Харбором», между растиражированными клише об идеалистичных целях американцев во Второй мировой войне и их миротворческой миссией на Ближнем Востоке… История повторяется.

Жак Р. Пауэлс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Лжеправители
Лжеправители

Власть притягивает людей как магнит, манит их невероятными возможностями и, как это ни печально, зачастую заставляет забывать об ответственности, которая из власти же и проистекает. Вероятно, именно поэтому, когда представляется даже малейшая возможность заполучить власть, многие идут на это, используя любые средства и даже проливая кровь – чаще чужую, но иногда и свою собственную. Так появляются лжеправители и самозванцы, претендующие на власть без каких бы то ни было оснований. При этом некоторые из них – например, Хоремхеб или Исэ Синкуро, – придя к власти далеко не праведным путем, становятся не самыми худшими из правителей, и память о них еще долго хранят благодарные подданные.Но большинство самозванцев, претендуя на власть, заботятся только о собственной выгоде, мечтая о богатстве и почестях или, на худой конец, рассчитывая хотя бы привлечь к себе внимание, как делали многочисленные лже-Людовики XVII или лже-Романовы. В любом случае, самозванство – это любопытный психологический феномен, поэтому даже в XXI веке оно вызывает пристальный интерес.

Анна Владимировна Корниенко

История / Политика / Образование и наука