Тайны этого мужчины (ЛП)

Закрываю глаза и пытаюсь прогнать все мысли об отвратительных бывших парнях и обеспокоенных родителях. Это не работает. Когда я снова их открываю, надо мной нависает лицо Джесси, опираясь на подлокотники кресла, он наклоняется ко мне.

Его широкая улыбка исчезает, когда он замечает выражение на моем лице.

— Что случилось? — спрашивает он озабоченно. Не хочу ему говорить. Последнее, что мне нужно, — это злить его после вчерашних событий. — Эй, расскажи мне. Больше никаких секретов.

— Хорошо, — говорю я, когда он садится передо мной на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне.

Он берет мои руки в свои.

— Тогда, начинай, — подсказывает он, когда я не уточняю свое «хорошо». Не хочу начинать выходной день с ярости Джесси.

— Мэтт позвонил моим родителям и рассказал, что я живу с буйным алкоголиком, который его избил, — быстро выпаливаю я и готовлюсь к буре. Уже вижу, как его лицо заливает краска, он жует нижнюю губу. Я передумала; не думаю, что хочу посылать Джесси разбираться с Мэттом. Судя по выражению его лица, он, вероятно, его убьет.

Я сижу и задумчиво жду, пока Джесси обдумает то, что у него на уме.

— Я не алкоголик, — в конце концов, отрезает он.

— Знаю, — демонстрирую ему свой самый уверенный голос, но боюсь, что он прозвучит снисходительно. Ему действительно не нравится, когда его называют алкоголиком, и теперь я задаюсь вопросом, правда ли это или отрицание. Он выглядит таким сердитым, что я жалею, что не держала рот на замке. — Джесси, откуда он узнал?

Он выпрямляется.

— Понятия не имею, Ава. Нам нужно поговорить с Кэти.

И все? Разве он не попытается это выяснить?

— Зачем нам говорить с Кэти? — коротко спрашиваю я.

— Она была в отъезде. Ей нужно кое-что узнать. — Он протягивает мне руку, и я позволяю ему поднять себя.

— Что, например?

— Не знаю, — раздраженно отвечает он. — Поэтому нам нужно с ней поговорить. — Он пытается утащить меня на кухню.

Я убираю руку.

— Нет. Тебе нужно, Джесси. Это твоя квартира, она твоя экономка. — Я качаю головой. Этим заявлением я только что заработала себе мощный рык и свирепый взгляд.

— Наша! — Он обнимает меня, хватает за зад и притягивает к своему телу. — Ты и в самом деле знаешь, как меня задеть. Что напомнило мне, — он прижимается ко мне пахом. — О жестокости и неразумии. — Он выгибает бровь. — Я ждал наверху, а ты не пришла.

Тихий смешок срывается с моих губ.

— Что ты сделал?

— Как думаешь, что я сделал?

Разражаюсь приступами смеха при мысли о том, что мой бедняга прибегает к дрочке на скорую руку, потому что я вела себя как ребенок и дразнила его. Однако вскоре я замолкаю, чувствуя, как он снова трется об меня. Я ловлю его взгляд. В нем пляшет восторг. Я знаю его игру, и с Кэти на кухне я также знаю, что он не намерен доводить ее до конца. Я вырываюсь из его рук и выпрямляюсь.

— Мне очень жаль, — говорю с усмешкой. Мне не жаль.

Его ослепительные зеленые глаза сужаются. Слава богу, гнев прошел.

— Ты еще пожалеешь. — Он хватает меня и снова ставит перед собой. — Больше так не делай. — Крепко меня целует, стискивая мои бедра, а затем отстраняется, оставляя меня ошеломленной и дезориентированной.

Я хмуро смотрю на него.

— Иди и поговори со своей экономкой. — Глупо делаю вид, что он не произвел на меня никакого эффекта.

— Нашей! Ради всего святого, женщина! — Он в отчаянии сжимает челюсти. — Ты невозможна!

Я?

— Иди и поговори с экономкой. Мне нужно помириться с Клайвом. — Я ухожу, оставляя его с лицом, похожим на грозовую тучу. — Пока, Кэти, — кричу я, выходя из пентхауса.

Робко выхожу из лифта. Кэти я завоевала, теперь пришло время взяться за Клайва. Мне срочно нужно очистить душу. Смеюсь про себя. Извинения перед несколькими служащими «Луссо» не помогут, и теперь, когда Клайв знает о двери лифта, я ожидаю, что он сердится на меня еще больше.

Замечаю, как он забирает почту из почтовых ящиков.

— Доброе утро, Клайв, — восклицаю весело.

Заперев почтовый ящик, он поднимает на меня взгляд. От обиды в его глазах никуда не деться.

— Ава, — отвечает он без всякого дружелюбия. Это выходит за рамки формальности. Я действительно его расстроила.

— Клайв, прости.

— Ты причинила мне невыразимые неудобства. — Качая головой, он возвращается к конторке. — И я понятия не имею, что случилось с дверью лифта. Ава, ты словно вихрь.

Я? Закатываю глаза. Я себя не оправдываю.

— Знаю. Скажи, как я могу загладить свою вину. — Опираюсь локтями на высокую конторку и приклеиваю на лицо самое ангельское выражение.

— Не смотрите на меня так, юная леди, — предостерегает он.

Я хлопаю ресницами, и он изо всех сил старается не улыбаться, но уголки губ дергаются. Я почти его поймала.

— Какой напиток ты предпочитаешь? — спрашиваю я. Старики обожают хорошее виски. Он отрывает взгляд от почты, которую разбирает.

Бинго!

— Я бы не возражал против «Гленморанджи Порт Вуд Финиш». — Его глаза загораются.

— Принято, — говорю я, и он улыбается. — Мне, правда, очень жаль. Не понимаю, что на меня нашло. — На самом деле, я понимаю — на меня нашел Джесси Уорд.

— Считай, что забыли. Вот ваша почта. — Он протягивает мне пару конвертов.