Тайны этого мужчины

Чувствую, как он наблюдает за мной. Открываю один глаз, и меня встречают брови, целующие линию роста волос, движением головы Джесси дает понять, чтобы я подвинулась. Не торопясь и часто пыхтя, стараюсь продемонстрировать неудобства, которые он мне причиняет, когда я подвигаюсь вперед, чтобы освободить для него место. Не знаю, почему веду себя так нагло. Ну, хорошо, знаю. Я злюсь, что мои боевые раны такие жалкие по сравнению с ранами Джесси, а из нас двоих, морщусь, шиплю и веду себя так, будто меня голую побили камнями, только я.

Он забирается внутрь и опускается позади меня, не испытывая ни малейшего дискомфорта, когда вода покрывает его спину. Кладет руки мне на плечи и мягко тянет, прижимая к себе.

— Не будем ссорится. — Он кусает меня за ухо, и я извиваюсь. Согнув ноги, он обнимает меня за шею, так что я полностью погружаюсь в него.

Вот так. А теперь настало время разговора в ванне.

Я откидываю голову ему на плечо и наслаждаюсь касанием утренней щетины к моей щеке.

— Значит, Стив в заднице? — спрашиваю равнодушно.

— Считай, что его нет.

— Без вопросов?

— Без, кроме одного: предпочтет ли он погребение или кремацию, — говорит он с сарказмом, и я ему верю. Его ответ, хотя и жестокий и немного чрезмерный, — но именно такой, какой я и ожидала. — Я делаю тебе больно?

— Нет, все в порядке, — уверяю я. Он стискивает меня немного сильнее, но наши скользкие тела не дают коже натянуться. — Значит, то же самое относится и к Саре?

БУМ!

Он замирает, а я продолжаю медленно выводить указательными пальцами невесомые круги по его бедрам, будто я только что этого не сказала. Что подходит одному… и так далее, плюс ко всему, Стив не заинтересован в сексе со мной. Сара, совершенно очевидно, проявляет активный интерес к Джесси, и, поскольку мой толстокожий мужчина, похоже, не обращает внимания на ее романтические преследования, мне остается только спровоцировать битву за выживаемость.

— Какое отношение к этому имеет Сара? — Похоже, Джесси, действительно, озадачен.

Если бы он мог меня видеть, то увидел бы искаженное недоверием лицо. Он не может говорить это серьезно. Я не должна терять голову.

— Она причинила тебе боль.

— Я попросил ее об этом.

— А я попросила Стива, — спокойно возражаю я.

— Да, но Стив знал, что ты под запретом, что ты моя. Он пересек четкую грань, которую я провел, и не только тем, на ком практиковался в своем дерьме, но и тем, как это сделал, хотя первый пункт — мое главное яблоко раздора. — Он кусает меня за мочку уха, чтобы убедиться, что я понимаю, что он имеет в виду меня. Кого же еще? — Он взял хлыст от той, кого раньше не встречал, и даже не уточнил пределы. Он понимал, что ты могла оказаться психически неуравновешенной.

— Вероятно, в тот момент я такой и была, — бормочу я. — Кроме того, ты мой. Ты тоже под запретом, ты же знаешь.

— Знаю, — тихо говорит он. — Я знаю, детка. Больше ничей, но, полагаю, ты продемонстрировала свое недовольство Сарой, — саркастически добавляет он.

Я самодовольно улыбаюсь. Да, но я все еще хочу, чтобы ей пнули под зад.

— Значит, ты не собираешься от нее избавляться? — спрашиваю я, хотя, скрепя сердце, уже знаю ответ на этот вопрос.

— Она моя сотрудница и близкая подруга. Ава, я не могу уволить ее за то, что она выполнила мою просьбу.

Я тяжело вздыхаю, явно желая, чтобы он знал, что я не в восторге от этого. Подруга? Близкая подруга?

— Джесси, она это спланировала.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что она это спланировала?

— Сообщение, которое я получила от Джона.

— Какое сообщение?

— То, которое она прислала с телефона Джона, где говорилось, что мне следует приехать в «Поместье». — Этим я ничего не добьюсь, я знаю.

— Считаешь, Сара взяла телефон Джона и отправила тебе с него сообщение?

— Да!

— Не глупи!

— Я не веду себя глупо! — визжу я. — Сообщение у меня на телефоне, я покажу тебе.

— Ава, Сара бы так не поступила.

Ох, умоляю! Она же его подруга. Очевидно, он не очень хорошо ее знает. Мне посчастливилось знать ее всего месяцок, и я раскусила ее в первую же секунду нашей встречи. Какой же он толстокожий.

— Считаешь, я придумываю?

— Нет, я считаю, что в субботу вечером тебя накачали наркотиками, и, возможно, ты ошиблась, — успокаивающе говорит он.

Я не ценю этого. Я, черт возьми, этого не придумывала!

— Я тебе покажу, — говорю как строптивый подросток. — Она хочет тебя.

— Ну, она меня не получит, и знает это. Я принадлежу тебе. — Он прижимается губами к моей щеке.

— Знает, как же, — фыркаю я, подставляя ему щеку для поцелуя.

Все немного сложно. Джесси прав; он не может уволить ее за то, что она выполнила его просьбу, что абсолютно отвратительно, потому что я не могу представить, что он был бы того же мнения, если бы на его месте оказалась я. Единственное утешение — знание того, что она Джесси совершенно не интересна, и в этом я точно уверена. Не буду обременять его своей стервозностью. Оставлю это Саре, когда ей это будет необходимо, и всем другим женщинам, которым не хватает самоуважения. Битва за выживание будет непростым делом, когда рядом столько чертовых пиявок. Я злюсь, что он не может увидеть ее суть.