Тайны этого мужчины

Кэти стискивает его щеки и, как и меня, награждает поцелуями. Она ведет себя как гордая мать. Это заставляет меня задуматься об истории отношений Кэти и Джесси. Похоже, это больше, чем забота работника и работодателя. Она выпускает Джесси из своих слегка морщинистых рук и берется за фартук, чтобы вытереть глаза и шмыгнуть носом. Она плачет?

— Кэти, прекрати! — предостерегает ее Джесси.

— Прости. — Она берет себя в руки и с широкой улыбкой возвращается к приготовлению завтрака. — Итак, где и когда?

Я съеживаюсь и тянусь за кофейником. Вот тут-то и может начаться фейерверк.

— В следующем месяце в «Поместье», — уверенно сообщает Джесси.

Я бряцаю кофейником о край кружки, а затем перевожу взгляд на Джесси.

— Правда?

Я не собираюсь выходить замуж в «Поместье»! Он что, подначивает меня? О Боже, я вся вспотела при мысли о том, что родители бродят по зданию и территории. Справятся ли они с этим?

— Правда, — холодно парирует он. Не потребовалось много времени, чтобы вызывающая задница, который сводит меня с ума, вернулся.

— Как мило, — щебечет Кэти.

Мои глаза перебегают с Джесси на нее. Знает ли она, что представляет собой «Поместье»? Я чувствую себя так, словно нахожусь в сумеречной зоне.

— Так и будет, — соглашается Джесси.

Он закручивает крышку на банке с арахисовым маслом и начинает ковырять этикетку, игнорируя мой ошеломленный взгляд, который не отрывается от его профиля. Вижу, как он искоса зыркает на меня и начинает жевать губу, отрывает кусочек этикетки и бросает его на столешницу.

Я медленно выдыхаю, пытаясь охладить истощающееся терпение, и хватаю с мрамора маленький клочок мусора. Что случилось с совместным обсуждением нашей свадьбы?

Спустившись со стула, направляюсь к мусорному ведру, просто чтобы чем-нибудь заняться и не пнуть его в голень. Останавливаюсь позади него и прижимаюсь губами к его уху.

— На ком ты женишься? — спрашиваю тихо, а затем продолжаю свой путь к мусорному ведру.

— Расплата, Ава, — рычит он. — Я уничтожу.

— Прошу прощения? — Кэти отворачивается от плиты.

— Ничего, — говорим мы в унисон, а затем обмениваемся хмурыми взглядами. Враждебность, исходящая от его тела, ощутима. Эти выходные только что доказали, что нам нужно сосредоточиться на других, более важных вопросах, например, наполнить друг друга уверенностью, в которой мы оба явно нуждаемся.

Я нажимаю на педаль мусорного бака и бросаю туда клочок этикетки, но из темных глубин что-то мерцает, привлекая мое внимание. Хмурясь, тянусь рукой и вытаскиваю половину серебристо-белой карточки. Приглашение на свадьбу. Развернув его, склоняю голову и снова заглядываю в мусорное ведро. Достаю вторую половину и складываю их вместе.

«Мистер и миссис Генри Уорд просят доставить им удовольствие присутствовать на свадьбе их дочери, мисс Амалии Уорд, с доктором Дэвидом Гарсией».

О Боже!

Приглашение выхватывают у меня из рук и кидают обратно в мусорное ведро, а меня в полном оцепенении тащат обратно к кухонному островку.

— Сядь, — требует он таким тоном, который, я знаю, нельзя игнорировать. Меня осторожно усаживают на стул, и я поднимаю глаза, видя тикающую челюсть и натянутые мышцы шеи.

— Твоя сестра? — тихо спрашиваю я.

— Оставь это, — предупреждает он, не глядя на меня.

Начинаю лихорадочно соображать. Мы мало говорили о его родителях, но я точно знаю, что он не видел их много лет. Это их выбор или Джесси? Если они посылают ему приглашение на свадьбу его сестры, предполагаю, это выбор Джесси. Добавьте к этому разорванное приглашений, без раздумий брошенное в мусорное ведро, это, безусловно, выбор Джесси. Я изучаю его профиль, но не осмеливаюсь сказать ни слова.

— Вот, пожалуйста. — Кэти подает мне и Джесси завтрак, а затем засовывает полотенце в передник. — Я оставлю вас завтракать.

— Спасибо, Кэти, — говорит Джесси с нулевой признательностью.

Я даже говорить не могу. В неловком молчании ковыряю край рогалика с лососем, и после вечности тишины, наконец, сдаюсь и спускаюсь со стула.

— Куда ты? — коротко спрашивает он.

— Наверх.

Я выхожу из кухни, оставив свой завтрак нетронутым. Джесси и его постоянные вызовы не способствуют моему аппетиту.

— Ава, не уходи от меня, — угрожает он. Я его игнорирую. — Ава!

Я разворачиваюсь.

— Джесси, ты более чем сумасшедший, если считаешь, что я выйду за тебя замуж, — говорю спокойно и с обиженным лицом ухожу с кухни.

Я почти ожидаю, что меня повалят на пол, но, к моему полному удивлению — и беспокойству — мне, без какого-либо обратного отсчета или траха в стиле Джесси, разрешают покинуть кухню и подняться в спальню. В данный момент я уязвима, так что грубое обращение неприемлемо. Это, наверное, убивает его.