Тайны еврейского секса

Понятие «ритуальной нечистоты» – «тум’а»* – полагается одним из фундаментальных понятий иудаизма, с которым связано множество законов Торы. Причем, как в тексте самой Торы, так и в Талмуде, и в других еврейских источниках, неоднократно подчеркивается, что речь идет отнюдь не о чистоте, связанной с гигиеной (большинство правил которой были открыты евреями и признаны обязательными к соблюдению еще на заре их национальной истории). Нет, «ритуальная нечистота», возникающая, скажем, при прикосновении к трупу человека или животного, при появлении у мужчины или женщины тех или иных выделений или кожных заболеваний, является некоей не поддающейся рациональному объяснению и, само собой, не улавливаемой человеком духовной эманацией, захватывающей в свое поле всех, кто с таким человеком соприкасается.

Существует множество попыток объяснить что такое «тум’а». Но в итоге все они сводятся к тому, что она недоступна человеческому восприятию, человеческий разум не может ее постичь. Что остается человеку, так это четко следовать тем указаниям, которые даны ему по поводу очищения от «тум’ы» Всевышним, так, как больной принимает таблетки, зачастую не ведая механизма их действия, или так же, как мы пользуемся современной электроникой, как правило, не зная ее устройства: главное – результат, а не механизм.

Суть «ритуальной нечистоты» сводится к тому, что человек, находящийся в этом состоянии, не может входить на территорию Храма и участвовать каким-либо образом в храмовых ритуалах.

Однако для женщины понятие «нечистоты» оказывается несколько шире: с момента появления первого пятнышка, свидетельствующего о начале менструации, или вообще каких-либо кровянистых выделений из ее лона, она становится «нидой», ритуально нечистой. И эта ее «ритуальная нечистота» передается на все, с чем она соприкоснется – вот почему супругам в период месячных у жены нельзя даже дотрагиваться друг до друга.

В связи с этим в еврейских домах почти никогда не бывает двуспальных кроватей, а две спаренные односпальные. Как только у женщины наступают месячные, кровати раздвигаются в стороны и между ними ставят тумбочку, а иногда и ширму. И потому женщине подчас даже не нужно напрямую сообщать мужу о том, что она уже окунулась в микве – сдвинутые снова кровати скажут об этом лучше всяких слов.

О том, насколько важен и распространен был данный обычай среди евреев, свидетельствует ситуация, описанная в романе Башевиса-Зингера «В суде моего отца». Герои этого произведения испытывают настоящий шок, когда входят в дом старика, у которого умерла жена. Они видят, что в спальне всего одна кровать – это означало, что данная семья жила далеко за гранью нищеты даже по еврейским понятиям.

Эти же жесткие правила, запрещающие женщине в этот период не только любое прикосновение к мужу, но и любые попытки заигрывания с ним, носить провокационные одежды, способные вызвать у него желание, и даже есть с ним из одной тарелки за общим столом, действуют в период «семи чистых дней».

Каждый вечер в течение этих женщина вводит себе во влагалище ватный тампон или чистую белую тряпочку и проверяет, нет ли у нее каких-либо выделений. Только в случае, если в течение всех семи дней тампон или тряпочка оставались чистыми, она может идти в микву.

Вообще, согласно еврейскому закону, любое кровавое выделение из тела женщины делает ее «ритуально нечистой». Кстати, в программе подготовки раввинов есть специальный курс изучения различий между «чистыми» (то есть, не сопровождающимися попутно выделениями крови) и «нечистыми» выделениями. Религиозные еврейки при появлении у них каких-либо выделений сообщают об этом своим мужьям. И те направляются за советом к опытному раввину, предъявляя ему либо кусочек ваты со следами выделений, либо (если с помощью ваты или белой тряпочки взять пробу не получилось) нижнее белье своей жены. Раввин, в свою очередь, внимательно ознакомившись с этим «вещественным доказательством», делает вывод о том, чистой или нечистой является женщина. Такое поведение религиозных евреев вызывает иронические насмешки у их светских соплеменников, хотя ни у кого из последних не вызывает подобной реакции поход их жен к гинекологу или к сексопатологу-мужчине (религиозные еврейки, как правило, предпочитают консультироваться у гинекологов-женщин).

Светскому человеку довольно сложно понять, что для религиозного еврея раввин в определенном смысле приравнен к врачу и даже стоит выше него: этому человеку можно доверить любые, самые интимные тайны, с ним можно поделиться любой проблемой, и он, на основе своего знания Торы, поможет ее решить в соответствии с еврейской традицией. Это ни в коем случае не означает, что раввин у евреев заменяет врача (хотя целый ряд израильских раввинов являются врачами по профессии и нередко совмещают оба этих вида деятельности). Нет, в случае возникновения чисто медицинской проблемы раввин направляет обратившегося к нему к профессиональному врачу, который, как уже было сказано, считается у евреев «посланником Божьим».