– Я не понимаю, отказываюсь понимать, – горячо говорил Парицкий, – почему вину за грехи родителей должны нести дети! Допустим даже, что женщина, изменившая мужу, совершила преступление, хотя это тоже спорный вопрос. Но почему из-за нее должны страдать дети, которые ни в чем не виноваты?! Почему им нельзя вступать в брак с другими евреями, почему их объявляют изгоями?!
– Дети в таком случае действительно ни в чем не виноваты, и их можно только пожалеть, – отвечал раввин. – Они действительно расплачиваются за грех своей матери. Но возьмем случай, когда женщина, допустим, носительница СПИДа рожает ребенка, страдающего от рождения этим заболеванием. Разве на такого ребенка не будут наложены определенные ограничения? Разве, когда он вырастет – если вырастет! – ему следует разрешить беспрепятственно вступать в интимные отношения с другими людьми? Нет, он, как и его мать, сделался разносчиком СПИДа, и для брака и интимной жизни ему следует искать себе подобных…
– Но это – СПИД! Тут действительно как бы все понятно, – возразил Парицкий. – Однако дети, рожденные в результате супружеской измены, могут быть вполне физически и умственно здоровы, они не представляют никакой опасности. По какому же праву вы сравниваете столь несопоставимые вещи?!
– Они не так уж несопоставимы, – ответил раввин. – Согласно Торе, дети, рожденные в результате адюльтера, несут на себе нечистоту от рождения. Да, она не видна в микроскоп, ее не уловит ни один анализ мочи или крови, это – духовная, нематериальная нечистота, но она также несмываема и непобедима, как СПИД. И так же, как женщина, ведущая беспорядочный образ жизни и заразившаяся в результате СПИДом, должна сознавать, чем обернется ее поведение для ее ребенка, так же и еврейка, изменяющая мужу, должна понимать, к каким страшным последствиям может привести ее измена прежде всего для ее потомства. А так как женщине, как правило, свойственно думать о судьбе своих детей, то сам институт «мамзера» был тем фактором, который, наряду с прочими, приводил к тому, что еврейская женщина стремилась сохранить верность мужу. Даже если представить, что она его разлюбила, что она – это я уже перехожу на ваши, светские понятия – полюбила другого человека, то она сначала должна развестись с мужем, а потом уже позволить себе близость с новым избранником. На мой взгляд, это морально и логично.
– Хорошо, – чуть отступая назад, парировал Парицкий. – Давайте допустим, что женщина, сознательно изменившая мужу и зачавшая, состоя в браке, ребенка от любовника, должна быть наказана через детей – пусть мучается, видя, какую судьбу она им уготовила, хотя, повторяю, я с этим категорически не согласен. Но ведь есть и другие случаи. Что вы скажете об истории, когда супруги создали новые семьи, считая друг друга погибшими и имея основания так считать?! По какому праву вы наказываете их детей?!
– Я знаю эту историю, – произнес, склонив голову, раввин. – Это и в самом деле большая, горькая трагедия…
– Так помогите хотя бы этой семье! Снимите с них статус мамзеров!
– Я бы с удовольствием это сделал, если бы это было в моей воле. Любой раввин это сделал бы, если бы это было в его воле. Увы, это – закон Торы, а законы Торы даны нам Творцом, они абсолютны и не подлежат пересмотру. В данном случае мне остается только скорбеть вместе с вами, но никто не может отменить законы Творца. Если продолжать аналогию со СПИДом, то это можно уподобить тому случаю, когда заражение произошло отнюдь не по вине женщины, а в результате врачебной ошибки. Но ее дети все равно остаются носителями СПИДа и их можно лишь жалеть, но я бы не рекомендовал вступать с ними в брак.
