Тайны фальшивых денег — вчера, сегодня, завтра

Эти два гвоздя выкалывали глаза. Когда дверцы раскрывались, жертва с помощью тайного механизма втягивалась во внутренность этой страшной статуя, и дверцы затворялись. Там несчастного пронзали ножи и гвозди, и через полминуты пол, состоявший из опускной двери, раскрывался и несчастный проваливался вниз. Но там его ожидали мучения еще страшнее: под опускной дверью находились шесть больших деревянных валов, расположенных парами, один над другим. Таких пар было три. Валы были снабжены острыми клинками. Расстояние между верхней парой параллельных валов было такое, что человеческое тело лежало между ними. Средняя пара была ближе, нижняя совсем близко. Под этим страшным аппаратом было отверстие, в котором слышался плеск воды. Механизм, отворявший двери статуи, также приводил в движение валы. Жертва, уже страшно изувеченная и с выколотыми глазами, падала в опускную дверь между верхней парой валов, и тело ее разрезалось со всех сторон ножами, которыми были утыканы валы. В этом обезображенном состоянии трепещущаяся масса падала между второй и ближе сдвинутой парой валов и, вся изрубленная, попадала на самую нижнюю пару, которая превращала ее в маленькие куски, падавшие в ручей, протекавший внизу и уносивший ее.

Порча денег привела к тому, что многие монеты стали содержать очень мало серебра. До 1280 года кельнский пфенниг весил 1,315 грамма серебра, а в конце XIV века в нем содержалось не больше 0,075 грамма.

Грош в средние века был большой серебряной монетой: „толстый динарий“. Порча этой монеты привела к тому, что слово „грош“ начали употреблять как синоним самой маленькой, ничтожной монетки.

Никому не хотелось стать жертвой фальшивомонетчиков, принять порченную монету, попасть впросак. Интересен диалог из немецкой духовной поэмы XIV века, Иудейский первосвященник Каиафа выплачивает Иуде знаменитые тридцать сребреников:

Иуда. Этот пфенниг — красного цвета.

Каиафа. За него ты получишь и хлеб, и мясо.

Иуда. Этот пфенниг не годится.

Каиафа. А ты посмотри, какой у него звон.

Иуда. Этот обрезан.

Каиафа. Вот тебе другой.

Иуда. Этот с дыркой.

Каиафа. Возьми другой.

Иуда. На этом фальшивое клеймо.

Каиафа. Если этот тебе не нравится, дам тебе другой.

Иуда. Этот — черного цвета.

Каиафа. Возьми другой и успокойся.

Иуда. Этот оловянный.

Каиафа. Ты решил нас измучить.

С превеликим трудом Каиафе удалось дать Иуде тридцать достаточно полновесных сребреников.

Именно во времена средневековья благодаря фальшивомонетничеству появился ныне популярный термин „всучить“ (что-либо низкосортное, невыгодное). Жизнь этому термину дали сучавские подделки-монеты, которые в XVII веке чеканились подпольно на монетном дворе в г. Сучаве (Молдавия). Оттуда „сучавские подделки“ в больших количествах попадали на украинские, белорусские, прибалтийские и другие земли. К этим подделкам принадлежат поддельные биллонные солиды (шиллинги) со знаками рижских монетных дворов. На реверсе, год, как правило, не совпадает с датами шведских королей, чьи монограммы помещались на аверсе (в 1621 г. Рига попала под власть шведов). В письменных источниках сучавские подделки называются „валашскими шиллингами“. Резчики штемпелей подпольного сучавского двора мало интересовались, когда один монарх сменял другого. Они с удовольствием оказывали „помощь“ законным монетным дворам, всучивая рынку шведские „солиды“ молдавского разлива.

Фальшивомонетчикам активно помогали алхимики. Большим покровителем всех алхимиков являлся император Леопольд I, правивший с 1658 по 1702 годы. Его придворные алхимики проделывали сенсационные превращения. Самое волнующее алхимическое приключение связано с именем монаха августинского ордена Венцеля Зейлера. Слухи о вольной жизни алхимиков при венском дворе привлекли Зейлера в резиденцию императора. Скучная жизнь в пражском монастыре изрядно надоела ему. Похитив у одного алхимика красный порошок — таинственный философский камень — Венцель Зейлер поехал в Вену.

Рис. 27. Император Леопольд — ревностный поклонник алхимии. На его глазах монах Венцель Зейлер в 1677 году превратил серебряный медальон на три четверти в золотой.

Император Леопольд I внимательно выслушал все, что поведал ему монах, и приютил нового алхимика. Тот должен был показать свое искусство в секретной лаборатории императора.

Зейлер сообщил, что он частично „окрасит“, то есть превратит медный сосуд в золото. „Ну, что же, приступайте!“ — приказал резко, но милостиво, император. Монах начал церемонию, сопровождая ее впечатляющими, театральными жестами, а также непонятными словами.