Тайны Федора Рокотова

И Мавра не ограничивается любезными словами. Она борется за свое положение, а значит, и за положение Елизаветы, потому что цесаревна ее единственная ставка в сложной и беспощадной придворной игре.

Романтика женских образов Федора Рокотова, какой она представляется зрителям нашего времени:

Ее глаза — как два тумана,
Полуулыбка, полуплач.
Ее глаза — как два обмана,
Покрытых мглою неудач…

Пусть эти строки о более поздних полотнах, какими они были в действительности — рокотовские женщины? Тронутые выдумкой художника, пережитые его мечтой, а в жизни, может быть, такими как Мавра, одинаково далекая от мечтательности и загадки. Не о каждой из моделей Рокотова известно так много.

Шепелева нехороша собой, бедна и не строит насчет своего замужества никаких иллюзий. Близость к цесаревне — ее единственное богатство, которое может цениться только внутри крохотного мирка Елизаветы Петровны. Здесь Мавра и решает свою судьбу. Вряд ли увлечение — скорее, взаимный расчет соединит ее с Петром Шуваловым. Зато далее она сумеет стать очень полезной для обоих братьев.

Цесаревне по-прежнему не обойтись без молодой Шуваловой: здесь развлечет, там устроится с провиантом для полунищего елизаветиного хозяйства, раз — позаботится о подарках — чтобы ненароком, обязанные своими богатствами Петру I, купцы прислали, другой — похлопочет о спектакле. И никогда не забудет об очередном любимце — передаст ему поклон, любимое лакомство, просьбу любить да жаловать. Она и в письмах к Елизавете все такая же — веселая, бойкая, острая на язык хлопотунья, на первый взгляд само простодушие, в действительности всегда со своим расчетом, своей целью, себе на уме.

Родился у Шуваловых сын, которого крестила Елизавета, и тут же летит письмо: «Кумушка матушка. Гнев ли твой или спесь, что меня ни строчкою своею не удостоила? А я, то видя, осердясь, да и сама к тебе, матушка кумушка, еду. Сын твой и мой свой рабской поклон вам матушке отдает. Остаюсь кума ваша Мавра Шувалова. Поклон отдаю Алексею Григорьевичу (Разумовскому)». Или собралась в путешествие в Малороссию и перед обратной дорогой второпях набрасывает несколько строчек: «Сей час еду в путь. Ах, матушка! Архимандрит прекрасной в Нежине монастыре, и я у него дважды была. Отдаю мой поклон милостивому государю Алексею Григорьевичу и прошу его ласки и ко мне. Милостивым панам и пану Лештоку (Лестоку, врачу Елизаветы. — Н. М.)».

Мавра Егоровна, как никто, умеет подлить масла в огонь. Вот выходит замуж принцесса Анна Леопольдовна, двоюродная племянница Елизаветы, а у бедной цесаревны так и не задалось с царственными женихами. Любовь к Алексею Григорьевичу Разумовскому вещь хорошая, да велика ли от бывшего певчего защита, если не сказать наоборот. Вот родился у Анны Леопольдовны сын, выходит, еще один претендент на корону, еще меньше надежд у «кумушки матушки» на отцовский, законный, всеми правами вроде бы подтвержденный российский престол. Не слишком милостиво обошлась правительница с теткой — как бы не было от того дурных последствий. В положении цесаревны каждая мелочь может обернуться потерей привычной, притерпевшейся жизни — ссылкой, тюрьмой, безвестным монастырем. Дипломаты уверены в легкомыслии Елизаветы, тем удивительней для них ее неожиданная решимость. Прусский посол Манштейн напишет в одном из донесений: «Цесаревна, сильно огорченная браком принцессы Анны, положила за непременное составить для себя партию. Действия ее при этом были столь благоразумны и хитры, что никто не мог ее заподозрить в честолюбивых планах». Эта метаморфоза — во многом дело рук Мавры Шуваловой.

И, наконец, счастливая, годами вымечтанная возможность — престол, на котором очень неуверенно себя чувствует безвольная и капризная Анна Леопольдовна. Пусть Елизавета Петровна все еще сомневается, колеблется — не столько ее врач Лесток, сколько Мавра Шувалова заставит легкомысленную цесаревну сесть в карету, чтобы ехать арестовывать правительницу с семейством и принимать присягу гвардейцев. В первом экипаже Елизавета с Лестоком, на запятках камер-паж М. И. Воронцов, братья Петр и Александр Шуваловы, во втором смертельно перепуганный А. Г. Разумовский, на козлах переодетый в крестьянское платье Василий Федорович Салтыков и на запятках три гренадера Преображенского полка. Всего-то и понадобилось народа, чтобы империя получила новую императрицу.

Портрет М. Е. Шуваловой.

Переворот состоялся. Дальше Мавре Шуваловой со всей ее многочисленной и требовательной родней оставалось пожинать плоды. Вчерашний камер-паж Петр Шувалов вернется из ночной поездки действительным камергером, сенатором, графом Российской империи (Мавра — графиня!). Новоявленная императрица не жалеет наград, а Мавра не устает о них напоминать: слишком долго ждала, слишком большого страха натерпелась за прошедшие годы. Так пусть муж станет еще и кабинет-министром, пусть займется и армейскими делами. Что стоит «кумушке матушке» подчинить ему управление артиллерийской и оружейной канцеляриями.