Тайны Франции. Заговоры, интриги, мистификации

Амбуазский заговор был лишь одним из многих примеров непрекрашавшейся тайной войны, происходившей за кулисами то затихавших, то снова разгоравшихся религиозных войн. Однако ни силой, ни хитростью сломить гугенотов оказалось невозможно. Основу протестантской партии составляла не та часть дворянства, которая под религиозным знаменем надеялась отстоять сохранившуюся у нее немалую долю независимости от короны. Этой основой была буржуазия Южной и Западной Франции, которая нашла в кальвинизме (той разновидности протестантства, которой придерживались гугеноты) идеологию, отражавшую ее классовые интересы. После бесплодной десятилетней борьбы ее бесперспективность как будто признала сама Екатерина Медичи и даже занимавшие крайнюю позицию Гизы. Однако мало было заключить перемирие.

В первой половине XVI в. таким оттяжным пластырем была Италия, где французы и испанцы оспаривали друг у друга преобладающее влияние. И совсем не случайно окончание итальянских войн совпало с началом религиозных войн во Франции. Вернувшееся тогда из Италии дворянство занялось привычным делом на французской земле. Теперь, естественно, среди сторонников соглашения в обеих партиях возникла мысль: скрепить его совместным участием в войне против Испании. А Нидерланды, восставшие против испанского ига и просившие о помощи, представляли идеальную возможность для такого отвлечения сил за рубеж.

Поэтому не только из интересов веры пытался Филипп II предотвратить соглашение между боровшимися силами во Франции, а многочисленные агенты испанского посла прямо организовывали провокации, чтобы не допустить примирения. Одного испанского посла, уличенного в этом, Филиппу пришлось даже отозвать по требованию французского двора. Новый посол, конечно, продолжал ту же линию. Хотя, казалось, все вело к прочному соглашению между партиями, чуткое ухо иностранных дипломатов как раз летом 1572 года уловило новые ноты в отношениях католиков и протестантов. Адмирал Колиньи приобретал, видимо, все большее влияние на слабохарактерного — если не просто слабоумного — Карла IX, пытаясь подорвать позиции Екатерины Медичи. Французский отряд, посланный адмиралом во Фландрию без объявления войны, был уничтожен войсками герцога Альбы, заранее получившего сведения об отправке отряда от своих шпионов в Париже. Екатерина Медичи воспользовалась неудачей, чтобы добиться на Королевском совете решения отказаться от планов войны против Испании.

Однако Колиньи не терял надежды изменить с помощью короля это решение. Стараясь сыграть на тщеславии Карла, он не без успеха убеждал его освободиться наконец от материнской опеки. Это было уж слишком. Екатерина Медичи и ее любимый сын герцог Анжуйский (будущий король Генрих III) решили любой ценой избавиться от адмирала. Им было обеспечено содействие Гизов, смертельно ненавидевших Колиньи. К этому времени иностранные послы, особенно папский нунций, уже были убеждены: от Колиньи рано или поздно попытаются отделаться раз и навсегда. 17 августа торжественно была отпразднована свадьба Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа. В последующие дни продолжались свадебные торжества. А в пятницу, 22 августа, когда Колиньи возвращался с заседания Королевского совета, из одного дома раздались выстрелы. Адмирал был ранен. Дворяне его свиты бросились в дом, но нашли там лишь ничего не знавших слуг. У одного окна наверху валялась еще дымящаяся аркебуза. Дом принадлежал герцогине Гиз. Вскоре установили и личность стрелявшего из аркебузы — им был некто Морвель, наемный убийца, услугами которого не раз пользовалась королева-мать. Преследуемый слугами Колиньи, он исчез в имении одного из приближенных Екатерины Медичи.

Карл IX узнал о покушении на адмирала во время игры в мяч. Бросив в гневе ракетку, король воскликнул с досадой: «Неужели у меня никогда не будет покоя? Опять беспокойство, снова беспокойство!» Карл поспешил передать главе гугенотов свои соболезнования. На другой день король самолично явился к раненому в сопровождении матери, брата и толпы придворных. Колиньи попросил поговорить с ним наедине. Все вышли, в том числе и Екатерина, едва сдерживавшая томившее ее беспокойство. На обратном пути она спросила Карла, что же говорил ему Колиньи. Адмирал советовал королю взять в свои руки власть, захваченную его матерью. Решимость Екатерины покончить с опасным врагом стала непреклонной. И она слишком хорошо знала сына, чтобы сомневаться в успехе.