Тайны Французской империи

Официальный глава советской власти председатель Всероссийского Центрального исполнительного комитета Свердлов, открывая заседание, зачитал «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». В ней Россия объявлялась Республикой Советов. Учредительному собранию рекомендовалось передать власть Советам и таким образом практически закончить работу. Первое заседание было предложено сделать последним.

В. И. Ленин произносит речь с трибуны на Красной площади в день празднования I-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. 1918 г.

© МИА «Россия сегодня»

Естественно, Собрание отказалось даже обсуждать это предложение.

Начались прения. Первым в повестке дня стоял Закон о земле…

Двенадцать часов продолжалась работа Собрания. В третьем часу ночи фракция большевиков покинула зал. Ушел и Ильич.

Но Собрание продолжило заседать.

Под утро, в пятом часу, состоялся издевательский фарс – конец русского парламентаризма. Глава караула матрос Железняков обратился к председательствующему Чернову:

– Всем присутствующим разойтись! Потому как караул устал. Я получил инструкцию.

– Какая инструкция? Чья инструкция? – спросил изумленный Чернов.

– Комиссара Дыбенки, – ответил матрос.

Самое постыдное было в том, что они разошлись.

Да, матросики иногда, как бы в шутку, наводили оружие на депутатов, да, могли начать стрелять. Но ведь не стреляли. А если бы стреляли? В профессию политика входит смерть.

История помнит зал для игры в мяч и голос Мирабо: «Мы собрались здесь по воле народа, и разойтись нас заставит только сила штыков».

А эти… Они не стали ждать «силы штыков». Тесня друг друга, депутаты почти бежали прочь из зала. Так что Ильич и другой якобинец Троцкий смогли еще раз увидеть, как отлично в стране тысячелетнего самодержавия работал Страх.

Вечером часть депутатов вернулись на заседание в Таврический дворец. Их встретили запертые двери, охрана с пулеметами и двумя орудиями. Заседания были окончены навсегда!

Совнарком принял декрет: устранить из действующих законов все ссылки на Учредительное собрание, будто такового и не существовало.

А чтобы якобинский урок лучше усвоился, ночью матросы зверски убили в больнице депутата Учредительного собрания кадета Шингарева и другого кадетского лидера – Кошкина.

В декабре 1917 года была образована Чрезвычайная комиссия.

Солдаты обстреливают полицейские засады во время Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года. © МИА «Россия сегодня»

Ильич опять обратился к любимым якобинцам. Он сказал Бонч-Бруевичу: «Вот начался саботаж чиновников. Неужели у нас не найдется своего Фукье-Тенвиля, который привел бы в порядок контрреволюцию?»

И свой Фукье-Тенвиль нашелся. Это был Дзержинский.

Всероссийскую Чрезвычайную комиссию (ВЧК), которую возглавил «железный Феликс», назвали «карающим мечом Революции» – в риторическом стиле якобинцев…

«Карающий меч» заработал сразу.

Уже вскоре пошли слухи о страшном кабинете Дзержинского, из которого исчезали люди.

На самом деле в бывшем кабинете градоначальника, который теперь занимал Дзержинский, бархатная портьера скрывала выход на черную лестницу. И когда наш Фукье-Тенвиль решал арестовать, человека уводили через этот второй выход.

«Рассказывают ужасы о подвалах ЧК и гаражах. Там расстреливают, предварительно заведя грузовики, чтобы шум моторов заглушал выстрелы», – писала Зинаида Гиппиус.

Но Ленина эти рассказы не смущали – радовали. Он понимал: необъявленный террор, который начался с первых дней новой власти, действует! Обыватель напуган. Недаром чиновники закончили саботаж и вернулись в новые наркоматы.

Каменев и мятежные наркомы признали правоту вождя. Каменев сказал: «Чем дальше, тем больше убеждаюсь: Ильич никогда не ошибается».

Но крепнущая большевистская власть делила свою власть с Петроградской улицей.

Когда разгоняли Учредительное собрание, могущественный большевистский комиссар Урицкий ехал на извозчике в Таврический дворец – организовывать действо. Но по дороге двое грабителей остановили извозчика и сняли с комиссара шубу. Был большой мороз, и грозный комиссар прибежал в Таврический дворец жалкий, замерзший. Ленин весело смеялся…

Но когда Ильич, покидая Учредительное собрание, надел пальто, он обнаружил, что у него из кармана украли револьвер.

Повторюсь, это большевиков не трогало.

По улицам расхаживали матросы – «краса и гордость русской Революции», как называл их Троцкий.

Открытие Учредительного собрания. 1917 г.