Тайны Французской империи

К. Задумал индустриализацию крестьянской страны. Не имея валюты, не имея новых технологий. Но для этого ему нужен дешевый, практически бесплатный хлеб и труд. И он решил истребить зажиточных крестьян, а бедноту объединить в колхозы, которые будут продавать хлеб и продукты по ценам, назначенным государством. Русская деревня возвращается в крепостное состояние. Чтобы он мог рывком догнать капиталистические страны. И этот женственный глупец Бухарин посмел выступить против.

ОНА. И я поняла, почему ты стал с ним так немногословен… Уже вскоре Бухарин прибежал к нам.

Квартира К. Бухарин и К.

БУХАРИН. Послушай, наш Чингисхан сошел с ума. Его колхозы – это военно-феодальная эксплуатация несчастного крестьянства. Колхозы крестьяне ненавидят. Уже появился анекдот: «Как избавиться от вшей? Напиши на голове: «Колхоз», и вши сами разбегутся». (Звонко хохочет, потом трагически.) Он заткнул всем рты. В самый страшный период гражданской войны в партии шли свободные дискуссии. Нынче признается только угодничество. Что ты молчишь? Коминтерн обязан вмешаться!

К. Николай, ты забыл главное правило: Коминтерн не обсуждает вашу партию. Она эталон.

БУХАРИН. Боишься. А мы, мы пойдем до конца.

К. Кто – «мы»?

БУХАРИН. Глава профсоюзов Томский, председатель правительства Рыков. К нам присоединятся отцы Октябрьской Революции – Каменев, Зиновьев, вчерашние сподвижники Чингисхана.

К. Он сдунет вас всех, как пушинку с рукава. В его руках партия! И, что важнее, в его руках ОГПУ.

БУХАРИН. Он погубит страну и партию. Будет голод и всеобщее восстание.

К. Голод – да, восстание – нет. Пока есть ОГПУ, никакого восстания не будет.

БУХАРИН. Ты, конечно, донесешь ему, что я был у тебя.

К. Ты правильно думаешь. Но если я не донесу, донесут другие. Ты наверняка ходил не к одному мне! Вам крышка, Николай!

БУХАРИН. Спасибо на добром слове, Отто.

ОНА. Все случилось, как предсказал Бухарин, – наступил голод, магазины опустели, стояли только бочки с кислой капустой. Карточки на хлеб… Потерять карточку – смерти подобно. Население кормилось в столовых при заводах. Но наш райский магазин радовал глаз по-прежнему.

К. Радовал живот по-прежнему.

ОНА. Икра, рыба, мясо, выпивка – и все по тем же смешным ценам. Можно брать сухим пайком, а можно «мокрым» – то есть готовый роскошный обед в судках. Но однажды… В тот день наша прислуга болела, и я сама пошла в наш сказочный магазин. И когда вышла с сумками и направилась к машине, увидела их. Это был крестьянин. Он был невероятно худ, вместо лица – одни скулы, держал за руку маленький скелетик – дочку. Он снял шапку и зашептал: «Христа ради, дайте что-нибудь, только побыстрее, а то увидят и нас заберут». Он не понимал, что около нашего магазина полно переодетых сотрудников безопасности. Я не успела дать, тотчас пятеро товарищей притиснулись к нему и повели его и девочку. Дома у меня случилась истерика: «Если бы ты их видел!»

К. Я их не видел. Но и ты их не видела.

ОНА. Как это – не видела?

К. Нельзя видеть то, чего нет.

ОНА. То есть как это – нет?!

К. Есть обычные женщины, которые видят все, что происходит на улице. А есть жена лидера Коминтерна, которая видит только то, что позволяет ей увидеть Его Величество рабочий класс… Враги кричат, что в результате коллективизации СССР охватил жесточайший голод. Враги видят, как похожие на приведения крестьяне приходят на окраины городов и умоляют дать им хлеба. Но Иосиф Виссарионович запретил нам это видеть. Запретил даже говорить об этом. Идет строительство новой страны. Невиданный социальный эксперимент. И нам не нужны эти панические разговоры. Ты читала в газетах хоть строчку о голоде? Читала? Отвечай!

ОНА. Нет.

К. Потому что никакого голода нет! Запомнила? Есть злобные сельские богачи – кулаки, прячущие хлеб от народа. Их расстреливают или ссылают! Есть контрреволюционная агитация наших врагов, за нее дают десять лет. А теперь приготовь мне кофе, Айно, жена Отто, исправившего ей зрение.

ОНА. Я слушала твои поучения и видела, как тебе больно менять кожу. А менять ее приходилось каждый день. Самое страшное, Отто, что ты был прав: деревня умирала покорно. Миллионы умерли, а страна пела и славила сталинскую коллективизацию.

ОНА. Бухарин перестал у нас бывать. Ты перестал его звать?

К. Хочешь ебаться – найди другого, побезопаснее!

ОНА. Что с тобой, Отто?..

К. Он похож на зараженного чумой, который, уходя на тот свет, жаждет заразить здоровых.

ОНА. И уже вскоре я узнала, что ты произнес одну из самых беспощадных речей против Бухарина.

К. Бедный Бухарин не понял, с кем он посмел воевать. Я понимаю. И потому я, никого и ничего в жизни не страшась, Усатого боюсь смертельно!