Тайны географических открытий (СИ)

Первый — время полета не соответствует техническим возможностям самолета. Второй — фактические погодные условия иные, чем приведенные Бэрдом в отчете. Третий — в высшей мере странное “признание” унтер-офицера Флойда Беннета.

 Что представляет собой самолет фирмы “Фоккер”? По современным понятиям — конструкцию весьма хрупкую и миниатюрную. И мощность трех его моторов была вполовину слабее, чем один двигатель “Ан-2”. Бэрд остановился на “фоккере VII-Зм”, так как он обладал необходимым радиусом действия и мог при нужде лететь на двух моторах. Максимальная скорость “фоккера” -200 километров в час, крейсерская — 170. Но профессор Лильеквист указывает иные скорости и выводит их (это его явная ошибка) из анализа других самолетов данного типа; полетов разной протяженности, которые имели разные цели, задачи, и скорость в которых от полета к полету сильно колебалась. Лильеквист объединяет эти тенденциозно подобранные полеты и свою “истинную” скорость. Примечательно, что автор не использовал в своих отчетах данных летных заводских испытаний фирмы Фоккера. Наиболее точны все же эти паспортные данные. Ничуть не рекламные, как утверждает Лильеквист, а скромно заниженные. Ведь такой легкий самолет поднял вес, который не отважилась рекомендовать даже сама самолетостроительная фирма. Паспортные характеристики и надо брать за. основу. Им отчет Бэрда не противоречит.

 Аргумент номер два. Синоптическая обстановка. Сам выбор очень узкого интервала времени полета, когда в высоких широтах уже светло, ясно, но нет еще хмурости арктического лета, говорит о продуманности всего мероприятия.

 Над околополюсным пространством 9 мая размещался антициклон. С этим никто не спорит. Лильеквист лишь расходится с БэрДом в оценке ветрового режима. Из отчета Бэрда явствует: до полюса их сопровождал слабый восточный ветер, вблизи полюса — штиль и на обратном пути — попутный ветер. Отсюда и разность во времени полета: до полюса 8 часов 26 минут, обратно — 7 часов 13 минут.

 Синоптики подтвердили правильность данных Бэрда.  Национальный комитет, рассматривавший полетные документы, проверил все построения и вычисления Ричарда Бэрда и подтвердил факт достижения Северного полюса.

 На этом вопрос обвинения Бэрда можно было бы считать исчерпанным. Если бы не третий “аргумент”…  И тут надо подойти осторожно. Как мог Беннет ни за что ни про что выдвинуть столь серьезное обвинение, ко всему прочему и на самого себя? Надо сказать, что перед вылетом “Жозефины Форд” Амундсен выделил из своей экспедиции для помощи американцам расторопного и толкового помощника — лейтенанта Бернта Бальхена. Двадцатишестилетний Бальхен вполне оправдал доверие своего шефа, за что был приглашен самим Бэрдом в Штаты. Там же, в Америке, внимание Бэрда к Бальхену внезапно угасает, да так, что лейтенанта не приглашают на торжества награждения.

 С Беннетом же отношения Бальхена сложились самые дружеские и они работают вместе, испытывая самолеты фирмы “Фоккер”. Это обстоятельство использует проныра журналист Монтегю, утверждая, что потом, в черновике книги Бальхена есть признание ему Беннета, что они с Бэрдом не долетели до полюса!..

 На одном из торжеств по случаю 50-летия первого полета братьев Райт встречаются адмирал Бэрд — ему уже под 70 и полковник Бальхен (ему за 50). Адмирал приглашает полковника отойти в сторону. Он хочет что-то сказать. Бальхен торжествует. Неужели признание! Да, и будет снята натянутость их отношений. В конце концов имеет значение теперь тот давний полет? Черт с ним.

 Но адмирал “срывается”. Он говорит грубости. Их ссору слышат журналисты. Опять сенсация. Сцепились герои! Это была их последняя встреча. Спустя три года, в 1957 году адмирал, увенчанный всеми возможными наградами, степенями и званиями, умирает. Бальхен пишет мемуары. Рукопись, которую он показал семейству Бэрдов, в числе которого был и сенатор, брат покойного адмирала, подверглась правке. И лишь после смерти сенатора Монтегю рискнул предать гласности эту первоначальную редакцию книги Бальхена.

 Кстати, Монтегю приводит также слова Коры Беннет, якобы сказанные Бальхену в день похорон ее мужа. Мол, смерть Флойда — лучший подарок Бэрду.

 И опять намеком. Снова никаких прямых указаний. Толкуйте как удобнее. А если уж Кора Беннет знала кое-что такое, мы вправе бы ожидать, что в книге воспоминаний, которую она издает в 1932 году после смерти Флойда Беннета, это будет сказано.

 Но в книге Коры Беннет об этом ни слова. Так был ли разговор по возвращении с Арлингтонского кладбища? Не “реконструировал” ли “его Бальхен много лет спустя так же, как и ночной разговор с самим Беннетом в гостинице? И по той же причине?