Тайны герцогини Эйвонли

Джастин наведывался в библиотеку почти каждое утро, а до женитьбы часто проводил там вечера, читая в одиночестве или приглашая друзей на бокал вина. Но с тех пор, как в замке поселилась Люсин-да, он заглядывал в библиотеку лишь для того, чтобы прихватить с собой в постель книгу, которая поможет уснуть. Со дня своего возвращения из Лондона он плохо спал – мысли о том, что совсем рядом находится желанная женщина и законная супруга, не давали ему покоя. Вчера у герцога затеплилась надежда, что они смогут часто делить постель, но эта надежда погасла, когда, проснувшись утром, он не нашел подле себя Люсинды. Джастин долго скакал по угодьям, почти загнал лошадь, прежде чем принял окончательное решение и присоединился к жене за завтраком в малой гостиной. Нет, он не нарушит ее покой до тех пор, пока она сама не будет готова разделить с ним брачное ложе.

А это означало, что ему нужны хорошая книжка и бокал вина, чтобы усыпить беспокойные мысли и утолить ту жажду, которая мучает его всякий раз, когда он думает о невозможно коротком расстоянии, отделяющем его от жены. Несколько мгновений Джастин раздумывал, не могло ли изнасилование, которому Люсинда подверглась в шестнадцать лет, лишить ее способности получать удовольствие в постели. Нет, быть того не может – Люсинда не фригидна. Ее тело отзывалось ночью на его ласки, он слышал ее учащенное дыхание и сдержанный стон наслаждения. Если бы только она испытывала к нему такую же страсть, какая разгорается в нем… Так или иначе, в следующий раз приглашение в постель должно исходить от нее. Он не станет требовать от жены больше, чем она готова ему дать. Он будет терпеливо ждать ее столько, сколько понадобится.

С печальной улыбкой Джастин оглядел книжные полки и уже протянул руку к потрепанному томику Шекспира, как вдруг услышал… плач. Где-то поблизости хныкал ребенок. Где же он спрятался? Герцог осмотрелся. В просторном помещении было темно, свечи горели лишь в одном канделябре, и этого сияния было недостаточно, чтобы осветить углы. Но тут он понял, что плач доносится как будто издалека – малыш должен быть за стеной… или наверху. Джастин машинально поднял голову и уставился в потолок. Вроде бы мансардный этаж давно пустует. Миссис Манн что-то говорила насчет необходимости ремонта, но он отложил решение этого вопроса, поскольку не считал мансарду подходящим местом для жизни: летом там в любом случае будет слишком жарко, а зимой недостаточно тепло. Герцог собирался построить в поместье отдельное помещение для слуг.

Плач тем временем стих. Джастин подумал, что ему могло и померещиться, но все же нельзя было исключать, что какая-нибудь служанка прячет в доме своего малыша. Такое уже случалось. В большом замке столько помещений, что половина из них пустует круглый год, а некоторые заперты, потому что требуют ремонта или превращены в кладовые.

Герцогу совсем не нужны были сейчас лишние хлопоты, но он все же решил утром поговорить с управляющим и узнать его мнение о том, где в поместье лучше построить особнячок для слуг.

Взяв с полки книжку, он покинул библиотеку и не услышал, как ребенок наверху снова горько расплакался.

– Тише, тише, милая, – приговаривала Люсин-да, баюкая дочку на руках. – Мамочка с тобой. Все хорошо, Анджела, никто тебя не обидит.

– Мне приснился плохой сон, – всхлипнула девочка. – Потом я проснулась, а вокруг темно, и я подумала, что ты ушла навсегда, а я опять у той злой тети.

– Нет-нет, она никогда тебя не найдет, – пообещала Люсинда и поцеловала мокрую щечку. – Спи, радость моя, я буду совсем рядом, в этом доме. А утром приду к тебе опять и стану приходить каждый день.

Анджела наконец успокоилась и юркнула под теплое одеяло, которое раздобыла для нее Элис. Люсинда еще посидела с ней некоторое время, гладя по головке, затем, убедившись, что дочка заснула, тихо вышла из комнатки.

– Ты услышала плач Анджелы из своей спальни? – с ужасом спросила поджидавшая ее няня.

– Нет, я поднялась пожелать ей спокойной ночи.

– Ты уже сделала для дочери все, что было в твоих силах, Люсинда. А теперь ступайте почивать, ваша светлость, а то не ровен час супруг вас хватится.

– Да, верно. – Люсинда озабоченно посмотрела на старушку. – Ты выглядишь очень усталой, няня. Анджела совсем не дает тебе спать?

– Ну сейчас-то, повидав тебя, она сладко проспит до самого утра.

Люсинда пожелала няне спокойной ночи и спустилась по лестнице. На пути в свои покои в другом крыле она беспокойно думала, не слышал ли кто-нибудь плач Анджелы. Элис уже известила всех слуг о ребенке в мансарде, но в замке еще гостили несколько родственников и друзей Джастина, а плач наверняка доносился до библиотеки.

В спальне Люсинда сразу увидела, что на подушке лежит свежий бутон розы. Кто-то был здесь в ее отсутствие. При мысли о том, что это знак внимания от мужа, Люсинда похолодела: он заходил сюда и наверняка удивился, не застав ее в такой час. Собравшись с духом, она решительно пошла к покоям герцога и постучала в дверь спальни.

Через несколько секунд Джастин в синем шелковом халате уже озадаченно смотрел на нее с порога: