Тайны гор, которых не было на карте...

Манька настроилась: сразу заболела голова, запершило в горле, залепило правый глаз, а правый камень в уме вдруг зашевелился, поднялся и заполнил свое собственное пространство безжалостной и холодной пустотой. Манька сразу догадалась, что это сам вампир сидит на ее спине. Выглядеть богатыми вампиры не стремились, они были богатыми, но с протянутой рукой. И боль и ощущения скоро прошли, осталось лишь ощущение петли на шее — ее собственная боль. Она тоже вскоре прошла. Богатой, при своей бедности, считать себя должна была она. Хоть как вампира не помяни, Благодетели в одну сторону плевали.

— М-да, угораздило же… Ладно, мне не привыкать, — спокойно сказала она не загружаясь увиденным в своей земле. Дерьма накопилось по самое не хочу, убрать его при жизни, наверное, не хватит десяти жизней. — Я ближе к тебе, Дьявол, еще на один шаг. Ты вон всю жизнь с Бездной воюешь, а как говорится: бог терпел и нам велел.

— Я не терплю, я избиваю… — поправил Дьявол.

Недалеко от того места, где они стояли, Манька заметила сверху под горой руины города, которые хорошо сохранились, явственно выступая из-под земли геометрическими кладками. Никогда не слыхала она, что были в государстве такие, наоборот — гадали, как история его начиналась. В соседних государствах пруд пруди, а в своем ни одного. Зато драконы у них еще оставались, тогда как в прочих драконов только в сказках поминали. Борзеевич тоже заинтересовался руинами с округлившимися глазами, тыча в него пальцем и открывая беззвучно рот. Он засмотрелся на город, скрипя извилинами, но ничего умное в его голову не приходило. В конце концов, он решил, что это, не иначе, мираж. Что-то знакомое было в его очертаниях, но Манька уже отвлеклась, рассматривая другие места.

Еще она увидела, как то тут, то там поднимались от земли объемные, занимающие пространство тени, достигая неба. Всадниками скакали они по земле, сея боль, страх и отчаяние. Трудно было человеку рассмотреть солнце в том месте. И никто из людей не мог понять, почему так болит душа. Но вампиру, или оборотню тень доставляла такую же великую радость, как велика была их мука под солнцем. Не один день скакали всадники, мучая людей и сея между ними раздоры, чтобы мучили они друг друга и проливали кровь. И собирались вампиры, чтобы пить кровь, а когда ее не хватало, приводили человека и убивали его. Чтобы помнить об этом, хватило бы одного раза, если бы человек мог вспомнить, сколько раз наступал на него вампир. Но люди не умели помнить, земля семи пядей во лбу не давала им силы, И всадники скакали незамеченные.

А иначе, кто бы здесь согласился жить?!

— Что-то их здесь слишком много, — встревожилась Манька, припоминая, что видела точно такие же с первой вершины, когда дракон с вампиром на борту пожаловал в гости. Но тогда были только две тени.

— Здесь вампиров больше, и людей, вот и всадников больше, — пояснил Дьявол, обнимая Борзеевича, который рассматривал город и руки Дьявола не отпускал. — Они безвредны, если их видишь — это первородные вампиры, живущие среди людей. Таким образом они прикрываются от солнца. Ну и… собирают интересующую информацию. Душа у них в Аду, кто им расскажет, кто покажет, как землей править? Пропадут ведь, если не помогу!

— Все для вампира! Умеешь ты послужить! — упрекнула его Манька.

— Послушай, Маня, но ведь ты увидела его… Древнего вампира. И снова увидишь, если подойдет ближе. А как заметишь приближение, если не станет этих? — примиряя обоих, спросил Борзеевич, кивнув на тень и зябко поежившись.

— И то верно, — согласно кивнула Манька, полюбовавшись Дьяволом, который разминал пальцы. — Я ж не со зла сказала! Сравнила просто…

Манька, понимая, что без Дьявола не смогла бы пройти и сотую долю своего пути. Она уже давно смотрела на него с глубокой благодарностью.

Но украдкой.