Тайны горного Крыма

Продолжая наши размышления над кругом представлений древних, обратим также внимание на то, что образ Девы как божества плодородия явно неполон. Херсонесская Дева предстает перед нами на многочисленной серии монет (ее статуи до нашего времени не сохранились) в образе воительницы, с луком и стрелами, в коротком хитоне, с оленем или грифоном у ног. Распространено изображение Девы с так называемой башенной короной на голове. Сложившаяся о ней в Херсонесе легенда также представляет ее как непосредственную защитницу города от вооруженных нападений. Согласно дошедшей до нас надписи III в. до н. э. первый историк Херсонеса Сириск был увенчан золотым венком за то, что "описал явления Девы", точнее, приписал ее покровительству различные победы херсонеситов.[24] В 107 г. до н. э. во время парадной процессии на празднике Парфений в честь главной богини и покровительницы Херсонеса Девы был увенчан золотым венком полководец понтийского царя Митридата Диофант, одержавший ряд побед над скифами, угрожавшими греческому народу. В дошедшей до нас подробной надписи об этих походах, вырезанной на постаменте статуи Диофанта, содержатся строки: "…постоянная покровительница херсонесцев Дева и тогда содействуя Диофанту посредством случившихся в храме знамений предзнаменовала имеющее свершиться деяние и вдохнула смелость и отвагу всему войску… и воспоследовала… победа славная и достопамятная во все времена".[25]

Амазонки

Получается, что великое женское божество в Тавриде совмещало в себе и хтоническне, связанные с культом плодородия, и общественные функции, напоминая о тех временах, когда, по словам Платона, "дело войны и управления у мужей и жен было общее". А не отразились ли в образе Девы собирательные черты легендарного народа амазонок? На это обращал внимание еще М. И. Ростовцев, связывавший этот круг преданий с племенами живших в Приазовье меотов, синдов и савроматов. У савроматов — племен, живших к востоку от Дона, по рассказам греческих путешественников, девушки обучались военному делу наравне с юношами и не имели права выходить замуж, пока не убьют хотя бы одного врага; сохранилось и название племен — «женоуправляемые». Походы амазонок описаны в трудах Диодора Сицилийского, который, в частности, сообщает, что амазонки, жившие в Приазовье, в своем продвижении на юг проникли в Тавриду, где основали святилище Ареса и Артемиды Таврополы.[26]

Историкам предстоит еще немало сделать, чтобы за строчками легенды об амазонках различить определенную историческую реальность, и эти попытки предпринимаются. Мы сосредоточим внимание на другой стороне вопроса, а именно на том, что в эпоху античности амазонки обрели вторую жизнь в искусстве. Легенды, приуроченные к берегам Тавриды и Северного Причерноморья, дали жизнь многочисленным вариантам устойчивого сюжета греческой вазописи — битвам греков с амазонками, борьбе амазонок с грифонами или своеобразному "групповому портрету" — головы лошади, амазонки и грифона. Наибольшее количество ваз с этими сюжетами найдено в Северном Причерноморье и в Крыму, что говорит о популярности их у местного греко-варварского населения, ибо изготавливались они с расчетом на определенный спрос. Далекий мир обитателей Причерноморья, фантастические представления о нем, легли в основу древних мифов об аримаспах, амазонках и грифонах. О них впервые рассказал Аристей Проконнесский около 540 г. до н. э. в поэме «Аримаспея». Геродот приводит местное сказание, что аримаспы похищают золото у стерегущих его грифонов — зверей наподобие львов с крыльями и головой орла. Мифический народ амазонок имеет в вазописи свою иконографическую традицию, передающую подробности одежды, вооружения, внешнего облика. Амазонки стройны и прекрасны; из-под головного убора — островерхого колпака с длинными наушниками — выбиваются кудри. Кстати, этот головной убор, известный под названием "фригийского колпака" (Фригия — область в Малой Азии) украсит головы якобинцев, Марианны, символизирующей Французскую республику, а затем повторится в красноармейской буденовке, созданной по эскизу Васнецова. Традиция живуча — можно вспомнить и "поляницу удалую" русских былин, и могутную Настасью Микулишну, с которой боролся на поединке Добрыня Никитич! Античный мастер иногда любил подчеркнуть контрасты — вот на килике обнаженный греческий воин в шлеме со щитом и мечом и амазонка, затянутая в своего рода «комбинезон», плотно облегающий тело до запястий рук и ног и усеянный золотыми нашивными бляшками. Последнее, кстати, — непременная деталь костюма, находимая в богатых скифских погребениях. Иногда этот костюм дополняется туникой поверх «комбинезона». Вооружение амазонки составляют лук и стрелы в колчане, иногда в сочетании с секирой и щитом. Некоторые реалистические подробности, воспроизводимые мастерами-вазописцами, несомненно, опирались не только на легенды, но и на конкретные наблюдения некоторых местных племен, где женщины владели оружием наравне с мужчинами.