Тайны и феномены эпох. От древних времен до наших дней

Примечательно, что первую ступень мистерий прошел Лу- ций Апулей – автор знаменитого романа «Золотой осел». Не раз обращался он к верховному жрецу с просьбой посвятить его в эту тайну. Наконец тот согласился и повел писателя в святилище, где проводились богослужения с жертвоприношениями. Жрец вынул из тайника книгу, исписанную непонятными знаками, и поведал несколько секретов. Потом приказал десять дней не есть мяса, не пить вина, воздерживаться от всяких излишеств.

На одиннадцатый день Луция облачили в новую полотняную рубаху и повели в самое сердце святилища. «Я с удовольствием рассказал бы тебе обо всем, если бы мне не было запрещено рассказывать, – пишет Апулей другу. – Я вплотную приблизился к смерти, я стоял у порога богини подземного царства, я рождался в разных стихиях, а затем снова вернулся на землю. Я видел солнце, сияющее во всей своей красе посреди ночи, я приближался к высшим и низшим богам и поклонялся им, видя их воочию перед собой…»

Психологическую суть этих тайных ритуалов раскрыл историк Плутарх. В момент смерти душа испытывает то же самое, что и при посвящении в великие мистерии, полагал он. Когда наши души освобождаются с помощью мистерий и восходят к невидимым чистым сферам, «Бог становится их непосредственным господином и наставником, и они с самозабвенным восхищением любуются его красой, которую невозможно передать несовершенным человеческим языком».

То, что посвящение в мистерии считалось важным условием достижения блаженства в загробной жизни, а души умерших мистов переходили из одной мировой сферы в другую и даже возвращались на время в обиталище живых, означает одно: мистериям не было чуждо учение о переселении душ и о таинственном общении живых и умерших.

Однако для того, чтобы получить счастье в загробной жизни, недостаточно было одного посвящения: уже у Аристофана высказывается мысль, что после инициации надо вести благочестивую жизнь, ведь люди порочные не допускались в жилища блаженных; да и к самому посвящению в мистерии допускались только люди, не запятнанные преступлениями. По словам Цицерона, «Афины, создавшие много прекрасного и великого и внесшие это прекрасное в жизнь человеческую, не произвели ничего лучше тех мистерий, благодаря которым люди из грубого состояния перешли к жизни, достойной человека, и улучшили свои нравы».

Нет сомнения, что атмосфера тайны всегда притягивала людей. Однако природе мистерий было присуще и другое свойство, о котором тоже мало кто распространялся. В связи с этим вспомним, что высшие египетские жрецы владели секретами гипноза и вызывания глубокой каталепсии. В этом плане они были способны на такое, что наверняка превосходило уровень современных гипнотизеров. (К примеру, жрецы могли сохранять разум посвящаемого бодрствующим даже тогда, когда его тело погружалось в транс.)

У ариев издревле материальные эффекты усиливались посредством использования галлюциногенов. Согласно древнеиндийскому учению Ригведе, в качестве галлюциногена использовался напиток сома. По-видимому, он же употреблялся и их наследниками – зороастрийцами, основные религиозные действа которых также сводились к мистериям.

Классика таинства

Многие древние авторы с одобрением, а иногда и с восхищением говорят об Элевсиниях. Ранние свидетельства принадлежат греческим поэтам. Благословен и счастлив тот, кто, по выражению Еврипида, знаком с таинствами богов, которые ведут свою священную жизнь, «устраивая оргии в горах». По Пиндару, эти люди знали «цель жизни и всякую цель Зевса».

Для Софокла место таинств было местом жизни, ибо всем остальным правят страдание и зло. В хоре посвященных у Аристофана провозглашается, что только для них сияет солнце и для них существует дар света, ибо они соблюдают правила благочестия.

Исторически за поэтами следует Платон, утверждая, что целью посвящения было возвращение души в то положение, «откуда она пала, как из исконного места своего совершенства». Он цитирует Сократа, говорившего, что учредители таинства «…были не так уж просты, но на самом деле еще в древности приоткрыли в намеке, что сошедший в Аид непосвященным будет лежать в грязи, а очистившиеся и принявшие посвящение, отойдя в Аид, поселятся среди богов».

Платон и сам описал таинства, «которые можно по праву назвать самыми блаженными»: те, кто допускается к ним, восходят посредством созерцания к «умопостигаемой красоте». Это напоминает изречение из одного орфического фрагмента: «Следуй верным путем и созерцай единственного Правителя мира». В заключение Платон говорит, что целью таинств было объединение душ людей «в причастности богам».

Римский философ Цицерон говорил о священных и величественных обрядах Элевсина, которые есть «начало жизни разума и добродетели». Также, на его взгляд, «Афины создали много великолепных и даже божественных вещей… но не дали ничего лучше, чем те таинства, с помощью которых мы уходим от неразумной и дикой жизни и приручаем себя к жизни человеческой». Позже он утверждал, что их главным вдохновенным упованием было благословенное бессмертие.