Тайны и герои Века

защищают подсудимого — Маклаков, Грузенберг, Карабчевский, Зарудный и Григорович-Барский. На скамье подсудимых одинокая фигура мещанина Менахила-Менделя Тевьева Бейлиса. Из двадцати шести присяжных шесть ходатайствуют об освобождении от обязанностей по разным причинам. Суд освобождает двоих, остальные бросают жребий, и избирается двенадцать заседателей (семь крестьян, два мещанина и три мелких чиновника — все православные). Старшиной выбирается губернский секретарь Мельников. Выясняется, что из двухсот девятнадцати свидетелей не явилось тридцать четыре. Не явились также трое экспертов.

После двухчасового чтения обвинительного акта председатель задает Бейлису обычные вопросы и спрашивает, признает ли себя подсудимый виновным. Бейлис отвечает: «Нет, Ваше превосходительство, я бывший солдат и всю мою жизнь честно работал честным трудом, отпуская кирпич, думал только о своей семье, о жене и детях. Меня арестовали и держат вот уже двадцать шесть месяцев, не знаю за что».

Зарудный от имени защиты заявляет, что конвойная стража в противность закону не позволяла защитникам видеться с обвиняемым с глазу на глаз, что защита ходатайствует перед судом об изменении этого незаконного порядка и в случае отказа просит это обстоятельство занести в протокол. Обвинитель не протестует, и суд удовлетворяет ходатайство защиты. Далее начинается нескончаемый опрос многочисленных свидетелей. Показания их крайне сумбурны, сбивчивы, противоречивы: говорят за Бейлиса, говорят против. Выплывают зловещие уничтожающие показания, направленные вовсе не против обвиняемого, а по адресу лиц, как принимавших участие в розысках, так и просто ныне фигурирующих в качестве свидетелей. Ряд свидетелей в своих показаниях на суде противоречат тому, что говорили на предварительном следствии; более того, некоторые из них в течение всего многонедельного судебного разбирательства принимаются отказываться от того, что говорили на суде вчера. Наконец сам прокурор взмолился, прося суд запретить ежедневным органам печати оглашать свидетельские показания, так как подобный порядок вещей ведет к тому, что свидетели, не склонные вообще к подробным показаниям и словно чего-то опасаясь, стремятся подогнать свои свидетельства к свидетельствам, сделанным уже другими. Суд прокурору отказывает.

Много дней уходит на экспертизы, каковых было три: 1) медицинская, 2) психиатрическая и 3) богословская.

Мнения экспертов также рознились друга от друга, как и показания свидетелей. Так, например, лейб-медик профессор Павлов, уличая своих коллег в невежестве, договорился до того, что не только не признал ни признаков ритуала, ни наличия мучений, но и предположил даже присутствие приятных переживаний у убиваемого Ющинского. Это более чем странное заявление звучит не убедительнее, чем противоположное мнение богослова Пронайтиса, пытавшегося научно обосновать как самый обычай употребления евреями крови, так и ряд обрядовых подробностей, связанных с ритуалом. Пронайтис весьма подробно говорил о существующей по этому вопросу обширнейшей литературе, ссылался на ряд древних книг, но вместе с тем не смог перевести название одной из них по предложению защиты.

Между этими двумя крайними и противоположными мнениями раздавались голоса экспертов, менее категорично высказывавшихся. Так, например, эксперты-психиатры, профессора Бехтерев, Сикорский и доктор Карпинский, совершенно разошлись во мнениях. Бехтерев и Карпинский утверждали, что Ющинский был без сознания, что убийцы действовали аффектированно до автоматичности, что в расположении ран не было никакой планомерности. Оба они в данном случае категорически отвергают ритуал. Профессор Сикорский утверждает обратное: Ющинский был в памяти, убийцы действовали не в состоянии аффекта, а хладнокровно и имели какие-то специальные цели. Профессор Петербургской духовной академии Троицкий категорически расходится с Пронайтисом. Ни в Библии, ни в Талмуде, ни в законах Моисеевых — нигде, по его словам, не имеется указаний на употребление человеческой крови евреями с религиозной целью. Свидетельство монаха Неофита об употреблении евреями христианской крови при печении мацы профессор Троицкий считает фантастическим бредом. Академик Коковцев, также вызванный в качестве эксперта по богословским вопросам, говорит приблизительно то же, что и профессор Троицкий.