Тайны и загадки нашей жизни

И все же Ермак побеждал Кучума раз за разом. Царевич Мухаметкул был пленен, и… отправлен в Москву, ко двору Ивана Грозного! Разве разбойник так поступил бы с заклятым врагом? Нет, он казнил был его, повесил на первом же кедре. Вот еще одно косвенное доказательство того, что Ермак действовал по прямому указанию царя.

К слову — Мухаметкулу в Москве голову рубить тоже не стали, а напротив, пожаловали дворянство и определили на царскую службу. И все, проблема была решена — бывший царевич и все его потомки верой и правдой служили российскому престолу. А тот же Кортес похожего на Мухаметкула родственника Монтесумы Куотемока, тоже непримиримого борца с интервентами, живьем зажарил вместе с женой на стальной решетке. Не трудно представить, как относились после этого индейцы к конквистадорам.

Сибирский симбиоз

Отдельная тема — взаимоотношения первопроходцев и местного населения Сибири. Если сибирские татары Кучума воевали за свое государство, то вогулам и остякам противиться приходу Ермака было не с руки. Наоборот, в их глазах главным угнетателем и поработителем был именно Кучум, поэтому они охотно переходили «под руку Белого царя». Тут мы касаемся главной темы в русской экспансии на Восток — «мягкого золота», то бишь мехов, которыми была богата Сибирь, и которые требовались Ивану Грозному не меньше, чем золото рудное.

Зверовой промысел — это основное занятие сибирских аборигенов. Они жили охотой, она была источником их существования. Поэтому-то тот ясак, которым облагал сибиряков Ермак, не казался им непосильным, поэтому-то вогульские и остякские князьки охотно присягали на верность новому государю (то есть царю, а не Ермаку, он был лишь его представителем).

Конечно, было бы смешно представлять Ермака в этаком идеализированном виде — «Я пришел, чтобы дать вам свободу!» Сын своего времени, он был и жесток, и властен, и хитер, однако Ермак оказался для туземцев меньшим злом, нежели правители Сибирского ханства, и поэтому победил.

Еще один важный момент — в отличии от североамериканских индейцев, народы Сибири не испытывали жесткого прессинга со стороны поселенцев. На осваиваемых землях возникал своеобразный симбиоз — русские давали аборигенам технологии и знания, в ответ получая опыт и мудрость коренного населения. Большую роль сыграла и терпимость русского человека к другим народам. В Сибири от смешанных браков возник целый этнос — чалдоны, которых никто не считал людьми второго сорта, в отличии от американских метисов, ставших изгоями и среди своих, и среди белых.

Сибирь не знала рабства, геноцида, да, собственно, Российская империя вообще всегда тяготела к федеративности. В ее состав входили и Бухарский эмират, и Финляндское княжество, и герцогство Курляндия, которые по сути были автономиями. Примечательный факт — у чукчей, народа, о котором мы знаем в основном из анекдотов, до революции 1917 года существовал свой царь (!), который в письмах к Николаю Второму называл императора «наш брат Николай» и пользовался на своих землях практически неограниченной властью.

Как это отличается от по сути фашисткой политики тотального уничтожения коренного населения, которую проводили американцы! Нынешние пламенные борцы за права человека видимо забыли, что гетто и фильтрационные лагеря впервые создали их недалекие предки, для которых хорошим индейцем был только мертвый индеец.

Гуманизм царизма

Конечно, наивно было бы полагать, что освоение Сибири и вообще укрупнение российского государство шло бескровно. В Якутии, которая тоже была одним из улусов, подвластных империи потомков Чингисхана, под покровом тайги разыгралась целая небольшая война, закончившаяся победой русских, коряки очень долго противились вхождению в состав русской державы и для их усмирения несколько раз посылались карательные экспедиции.

В Средней Азии империя была вынуждена воевать с текинцами, причем прославленный генерал Ермолов, командовавший русскими войсками, вел эту войну по всем «восточным» правилам — с публичными казнями, захватом заложников, массовыми переселениями непокорных и т. д.

То же самое было на Кавказе, в Польше, в припамирских степях. Но всегда вызывает удивление тот факт, что с захваченными вождями непокорных народов тот самый царизм, который семьдесят с лишним лет обвиняли в жестокости, поступал так же, как с царевичем Мухаметкулом — их привлекали на государственную службу, наделяли имениями и жаловали дворянство. Даже с таким «ястребом», как имам Шамиль, обошлись крайне гуманно — всего лишь отправили «в ссылку» недалеко от Москвы. А англичане в Индии вождей сипаев привязывали к пушкам…