Тайны японского двора. Том 2

— Если я не ошибаюсь, то как раз такой экземпляр мною продан в «Сад страсти». Знаете, это очень изящная личность, хорошо воспитанная. Конечно, нужда заставила родителей продать ее на три года. Я ее хотел взять в хор гейш, но она еще чересчур ребенок, тут в «Саду страсти» она немного разовьется, — сказал японец с циничной улыбкой.

— Покажите мне ее, — попросил магараджа.

Пестрая толпа сгустилась около трех клеток, которые содержали перлы Иошивары.

В одной из клеток сидела, поджавши ноги, бледная как смерть, изящная прелестница и стыдливо оглядывалась на циничную толпу, среди которой можно было заметить даже дам и детей.

Прелестница потягивала из длинного мундштучка, выпуская мелкие струйки синеватого дыма.

Магараджа также подошел к этой клетке.

— Вот Фиалка, — сказал японец.

Магараджа взглянул и как бы в ужасе отшатнулся.

— Какое поразительное сходство! — воскликнул он. — Две капли воды — Хризанта.

Японцу этот возглас пришелся по душе, он чуял добычу, запахло золотом.

— Я могу вам устроить перепродажу контракта, — сказал он.

С этими словами он трижды постучал молотком в особую дощечку около едва заметной маленькой двери, которая внезапно растворилась, открывая путь в темный и сырой коридор. Толстый японец бочком протолкался в узкую дверь и, зажигая восковую спичку, попросил магараджу следовать за ним.

Они пошли прямо, потом завернули налево и очутились между клетками и красивыми подвижными ширмами. За этими ширмами виднелся в углу пышный шелковый уголок, окаймленный украшением из живых цветов. Это как бы пуховое толстое шелковое одеяло, обшитое гирляндами из сплетенных хризантем и ириса. Рядом с этим заманчивым ложем маленькие gueridon, представляющие собой красивую табуреточку с причудливыми выгнутыми ножками, изображающими миниатюрные хоботы слонов. Даже клыки находились на местах для пополнения иллюзии. На этом столике-табурете стоял графинь саке, изящный порт-табак, а на стене веером висели пенковые трубки и мундштуки прелестницы. В углу стояло на маленьком столике зеркало, обвитое рамкой из пальмового дерева. На туалете перед зеркалом была масса предметов. Тут были и флаконы, и пудреницы, и шкатулочки для белил и красок, помады для бровей и ресниц — словом — туалет японки.

Заглянем в этот ряд подобных альковов, составляющих собою естественное продолжение клеток, в которых целыми днями сидят бедные жертвы общественного темперамента.

Является, допустим, любитель женской красоты. Он вызывает учащенными ударами «антрепренера» и, уплатив условную сумму, приглашается в отгороженный ширмой альков. Туда же вызывается и прелестница. Последняя имеет, однако, по японским законам, право отказаться от ненавистного ей сластолюбца, коли он близкий родственник или враг таковых. Но злоупотреблять этим правом им не приходится, так как закон строго охраняет интересы этих «антрепренеров».

Магараджа таким образом дошел до клетки, в которой сидела «Фиалка».

— Вы про эту изволите говорить? — спросил подоспевший на зов толстого японца «антрепренер».

— Да, именно про нее, — ответил магараджа.

— Очень жаль, но такой перл моего заведения я не желал бы уступить никому.

— Я вам возмещу убытки, — продолжал Ташидцу, — а в Токио ее не оставлю.

— Вы берете ее себе в жены? — спросил «антрепренер».

— Нет, я ее отправлю в «Цветочный садик» в Нагасаки.

Магараджу вопрос о желании или нежелании вступить в брак с прелестницей нисколько не удивил. В Японии такие браки не редкость. Вчерашняя прелестница завтра уже принимает в фешенебельном салоне гвардейского полковника, генерала и даже сановника. И гости к ней сразу меняют отношение, как бы забыв ее прошлое, в котором, быть может, и они сами играли далеко не второстепенную роль.

— Моя цена вам, быть может, не подойдет, — не без хитрости закинул удочку «антрепренер».

— А именно?

— Тысячу фунтов по срок этого годового контракта, а там уж дело его, — сказал он указывая на японца-толстяка.

— Ну, ты брось, не запрашивай, — начал было последний.

Но «антрепренер» стоял на своем.

— Идет, я согласен, — сказал магараджа. — Позовите ее.

В алькове из-за ширм показалась головка миниатюрной красавицы. Потупив взор, она вошла к мужчинам и молча принялась развязывать тесьмы кимоно.

— Нет, нет, не надо, — остановил ее «антрепренер».

— Вы давно тут? — спросил Магараджа.

— Второй месяц.

— Вы хотите перейти в гейши?

— Очень, очень, — с восторгом воскликнула она и ее глаза блистали радостью.

— Хорошо. Я вас выкуплю, вы поедете в Нагасаки, но помните, что должны там строго подчиняться тому, что вам прикажет ваш управитель.

— Я буду послушной, покорной, любезной, веселой, но пожалуйста, возьмите меня отсюда.