Тайны Истон-Холла

Пожилая дама, демонстрируя эрудицию, заметила, что он, должно быть, смеется над ней, а Грейс, в свой черед, ответил, что она не так проста, как кажется, и он счастлив такому знакомству.

Впрочем, к тому времени, когда катер приблизился к Гринвичу, она уже успела изрядно надоесть Грейсу. Веселое настроение сменилось беспокойством. Сцепив руки за головой и уперевшись ногами в пол, он откинулся на спинку стула и сначала посмотрел на часы, висевшие на противоположной стене (десять минут четвертого, отметил Грейс про себя), затем на гравюру, изображавшую кита, пускавшего фонтаны где-то в арктических морях, и, наконец, на мыски своих башмаков. Не зная, чем бы еще отвлечься, Грейс повернулся к Дьюэру.

— Приходилось вам слышать такое имя — Дикси?

— По-моему, да.

— Огромный дом в сельской местности, набитый птичьими яйцами. Большая шишка в зоологии. Вспоминаете?

— А он… — подбирая слова, Дьюэр почувствовал, что восхищается собственной смелостью, — а он как-нибудь связан с мистером Пертуи?

— Дикси-то? — Грейс притопнул каблуками, но слегка, едва заметно, словно боялся причинить ущерб небольшой каюте. — Этого я не знаю. Но встречаться они встречались, и деньги там какие-то замешаны, если вы понимаете, что я хочу сказать. Ладно, пошевеливайтесь, а то вас в Грейвсэнд увезут.

В Гринвиче пожилую даму с собачкой встретил и увез на двуколке, в которую был впряжен ослик, не менее пожилой господин, а Грейс сразу же повел себя как гостеприимный хозяин. Взяв Дьюэра под руку, он принялся показывать ему различные портовые сооружения и корабли с высокими мачтами, причем с таким серьезным видом, будто лично их спроектировал. Выразив сожаление, что поздний час не позволяет совершить прогулку к обсерватории, помянул о десятке разнообразных прелестей, которыми может похвастаться городок и которые наверняка придутся по душе Дьюэру. Затем, все еще крепко прижимая к себе руку спутника — тот даже при большом желании не смог бы ее освободить, — Грейс повел его по главной улице, где из окон таверн и бильярдных на них равнодушно посматривали моряки в полосатых куртках и высоких башмаках. Потом они оказались в районе грязных улочек — дома там лепились один к другому настолько тесно, что оставалось лишь дивиться, как это маленьким удалось сохраниться рядом со своими более внушительными соседями.

Приближались сумерки, ветер совсем стих, туман полностью опустился на землю, и береговые огни, почти исчезнувшие из виду, казались совсем тусклыми. Дьюэр, шагавший рядом с Грейсом и чувствовавший резкий рывок руки своего спутника, стоило ему только замедлить шаг, был полон самых мрачных предчувствий. Его все больше тяготило то, что ведут его неведомо куда и что с этим Грейсом и через него с невидимым мистером Пертуи он связан некоей нитью и совершенно непонятно, как все это распутать. Страхи его достигли невероятной силы, и когда, дойдя до перекрестка, где сходились несколько улиц, Грейс неожиданно свернул направо, Дьюэр, съежившись, едва не закричал. Странно, но Грейс ничего не заметил. Вновь придя в отличное настроение и шагая по мощеной дороге, он бросал пытливые взгляды в окна и открытые двери домов, мимо которых они проходили, и насвистывал сквозь зубы какую-то мелодию.

В конце концов они оказались перед невзрачным жилищем с покосившейся дверью и окном с заклеенными кое-как трещинами в стекле. Здесь Грейс остановился, выпустил руку Дьюэра, которую тому пришлось как следует потереть для восстановления кровообращения, и принялся деловито шарить в карманах брюк в поисках ключа. Обнаружив его в куче монет, проволоки и обрывков бумаги, Грейс вставил ключ в замок, повернул и вошел вместе с Дьюэром в грязную, пыльную, весьма скудно обставленную переднюю. Там было так темно, что взгляд, брошенный в сторону примыкавших к ней комнат, мог различить только смутные очертания предметов, навевавшие в этой тьме мысли о призраках и привидениях. Что-то, видно, Грейса насторожило, пока они находились в передней, и с полминуты он стоял, склонив голову набок и вроде бы пытаясь уловить в обволакивающей их тишине какой-то звук. Наконец он раз-другой провел подошвами по совершенно выцветшему ковру и заметил чуть менее бодрым, чем прежде, тоном:

— У матери моей, знаете ли, проблемы со светом. Она зажигает огонь, только когда полностью стемнеет. — Осторожно сделав шаг в глубь дома, Грейс неожиданно воскликнул: — Мама! Эй, мама, у нас гости.

Целая вечность, казалось, прошла, прежде чем на лестнице, расположенной в дальнем конце передней, появилась маленькая старушка в темном крепдешиновом платье и черных ботинках, видных из-под юбок. Ее черная шляпка удерживалась на голове с помощью завязанных под подбородком тесемок. Спускалась она по ступенькам настолько бесшумно, что Дьюэр, который наверх не смотрел и заметил ее, только когда она дошла до середины лестницы, так и подался назад. Грейс, в свою очередь, бодро приветствовал мать.

— Гости? В первый раз слышу.

— Это мистер Дьюэр, мама, я тебе о нем говорил. Он зашел поужинать.

— Что же, если найдет чем, почему бы и нет?