Тайны Кремля

Преобразование местных органов власти не ограничивалось только их формированием, а сопровождалось подведением фундамента под их будущую самостоятельность. Первыми действиями в таком направлении оказались постановления ЦИК СССР от 9 января 1929 года и 15 декабря 1930 года. В соответствии с первым из них, «Основными положениями об имущественных правах местных Советов», предусматривалась передача последним, закрепление за ними в законодательном порядке части имущества общесоюзного и республиканского значения — земель, предприятий, разрешалось извлечение дохода на основе владения «как в бюджетном порядке, так и на началах коммерческого (хозяйственного) расчета»[4]. Несколько позже данное, весьма общее положение было развито и конкретизировано, зафиксировав уже следующее: получение поступлений по единому сельхозналогу, отчислений от других налогов, от предприятий, учреждений и организаций общесоюзного, республиканского и областного подчинения; возможность расходовать получаемые средства на содержание своего исполнительного аппарата, милиции, социально-культурных и хозяйственных учреждений, на строительство школ и больниц[5].

Второе постановление, «О ликвидации народных комиссариатов внутренних дел союзных и автономных республик», в еще большей степени расширило и полномочия, и права местных Советов, вернув им забытую с окончанием гражданской войны самостоятельность. Выразилось это в том, что в подчинение прежде всего краевых и областных Советов, и в меньшей — районных и городских, передали коммунальное хозяйство, милицию, ведение записей актов гражданского состояния, а вместе с тем и прямой контроль за деятельностью местной промышленности[6].

Наконец, еще одним постановлением, на этот раз совместным, СНК и ЦИК СССР от 15 марта 1934 года, «Об организационных мероприятиях в области советского и хозяйственного строительства», наметили перспективы в том же направлении. Новый государственный акт потребовал дальнейшего разграничения полномочий центра и местных властей. Обязал союзные наркоматы тяжелой, легкой и лесной промышленности оставить за собою «руководство только предприятиями действительно союзного значения» и передать «в ведение местных органов часть предприятий, подчиненных союзным и республиканским органам». И для того «в двухмесячный срок разработать и внести на рассмотрение Совета народных комиссаров Союза ССР списки предприятий, которые должны находиться в ведении народных комиссариатов Союза ССР, и списки предприятий, передаваемых из ведения народных комиссариатов Союза ССР в непосредственное ведение республиканских, краевых и областных органов»[7].

Все это достаточно убедительно свидетельствовало о весьма серьезном, многозначительном. О том, что из года в год возраставшая по объему государственная доля народного хозяйства достигла своего возможного, допустимого максимума. О том, что теперь даже промышленность, ставшая необычайно многообразной и вместе с тем узкоспецифической, больше не могла управляться лишь общесоюзными структурами, которым приходилось отказываться от части своих полномочий. И о том, что вся существовавшая конструкция власти — «вертикальная», жесткая, и притом всеобъемлющая, была не в состоянии руководить в целом, контролировать все без исключения сферы жизни. Требовала передачи хотя бы незначительной части своих прав регионам. Вынуждала разделить эти права между исполнительными органами центра и регионов «по горизонтали». Все это означало собственно демократизацию, вернее — неизбежно вело к ней.

По мере нарастания такой тенденции становилось очевидным, что принимавшиеся ранее акты практически оказывались паллиативом. Лишь усложняли членившиеся, разраставшиеся органы исполнительной власти, делая ее все менее эффективной. Вынуждали к радикальной, всеохватывающей реформе, призванной изменить политическую систему страны.

В первых числах февраля 1935 года, именно тогда, когда подготовка договоров с Францией и Чехословакией вступила в заключительную фазу, основные принципы намечаемой перестройки и несколько расплывчатые сроки ее были сформулированы в речи Молотова на очередном Пленуме ЦК ВКП(б). И буквально сразу же, 6 февраля, оказались облеченными в законодательную форму — стали постановлением VII съезда Советов СССР.

Суть их сводилась к коренным преобразованиям по двум направлениям. Во-первых, в решительном отказе от изжившей себя «диктатуры пролетариата», переходе к народовластию, для начала чисто декоративному. Выражалась в «демократизации избирательной системы в смысле замены не вполне равных выборов равными, многоступенчатых — прямыми, открытых — закрытыми». Но чтобы новая процедура голосования не была воспринята как полный отказ от завоеваний революции, от социалистических идеалов, постановление предусматривало, во-вторых, направление — «уточнение социально-экономической основы конституции».