Тайны Кремля

10. Транспортный комитет при Государственном комитете обороны упразднить с возложением на оперативное бюро Государственного комитета обороны рассмотрения планов перевозок на железнодорожном, морском и речном транспорте.

11. Назначить т. Сабурова первым заместителем председателя Госплана СССР»[424].

А еще 16 мая последовало краткое, но многозначительное решение, также по кадровому вопросу: Л. П. Берия назначили заместителем председателя ГКО[425].

Как легко заметить, за переменами, внешне выглядевшими обоснованными исключительно заботой о деле, таилось нечто большее. Невысказанное прямо, потаенное. Прежде всего, официальное установление очередного персонального состава, числом одиннадцать (включая, разумеется, Сталина), узкого руководства. И явная очевидность компромисса, без которого не удалось обойтись и на этот раз.

Ради достижения собственных, сугубо личных целей, Иосиф Виссарионович вынужден был пожертвовать четырьмя своими креатурами — Булганиным, Вышинским, Кагановичем, Мехлисом. В свою очередь, членам «триумвирата», отныне переставшего практически существовать, пришлось согласиться на значительное понижение статуса их трех единомышленников — Малышева, Первухина, Сабурова. Однако в бесспорном выигрыше оказался все же Сталин. Ведь ему удалось не только ликвидировать даже намек на оппозицию себе в лице «триумвирата», но и внедрить в узкое руководство Н. А. Вознесенского, чему Молотов, Маленков, Берия противились достаточно долго и успешно. Теперь Николай Алексеевич оказывался в обоих высших исполнительных органах государственной власти, и в БСНК, и в ОБ ГКО. Тем самым ему возвращали то положение, которое он занимал до мая 1941 года, а всем, кому то следовало знать, показывали: Вознесенский если еще и не стал общепризнанным «наследником» вождя по Совнаркому, во всяком случае снова являлся его «правой рукой». К тому же всего кандидат в члены ПБ, он явно заменил Кагановича в кругу ближайших соратников Сталина.

Демонстрировали оба постановления и схожую до некоторой степени роль, отводимую А. И. Микояну. Единственному, если не считать Молотова, представителю старого сталинского окружения, ему удалось, несмотря на все перипетии, сохранить за собой, да еще и весьма прочно, место в узком руководстве. Удерживать его, блестяще справляясь со всеми обязанностями, сохраняя лояльность к вождю, не вступая в то же время в конфликт с «триумвиратом», не претендуя на большее, удовлетворяясь достигнутым.

В отличие от Анастаса Ивановича, А. А. Андреев и К. Е. Ворошилов не выдержали испытания. Остались в узком руководстве скорее всего номинально, как статисты, только из-за своих решающих на заседаниях ПБ голосов. Лишь до поры, до времени, пока еще были нужны Сталину и не допустили сверхвопиющих просчетов. Настолько серьезных, что исключили бы даже возможность в который раз выгородить, отстоять. Их теперь явно подпирали, обнаруживая предуготовленную роль своеобразных «запасных» на случай крайней необходимости, три новых для узкого руководства человека. А. С. Щербаков — получивший в дополнение к обязанностям секретаря ЦК, идеолога партии, еще и должность по Совнаркому. Н. М. Шверник — фактически сменивший тяжело заболевшего Калинина в повседневной работе в ПВС СССР. А. Н. Косыгин — сумевший оправдать оказанное ему четыре года назад высокое доверие напряженным трудом в самые тяжелые месяцы войны, показать, что может безукоризненно выполнять любые, самые ответственные поручения.

Наиболее разительными оказались перемены в положении бывших членов «триумвирата». Прежнюю их подчеркнутую паритетность, обусловленную, помимо прочего, довольно частым перераспределением обязанностей, и притом — только по личной договоренности, постановления от 15 и 18 мая свели на нет.

Молотова вновь, как и в мае 1941 года, начали оттеснять от участия в решении всех без исключения наиболее важных общих задач. Все больше и больше вынуждали заниматься ограниченной проблемой — внешней политикой, замыкаться на ней. Несомненным доказательством тому стало и лишение его поста председателя ОБ ГКО, и поручение, данное ему еще 27 декабря минувшего года. Курирование иностранного (позже переименованного в международный) отдела ЦК ВКП(б), образованного решением ПБ в тот день, на основе аппарата распущенного ИККИ, во главе с Георгием Димитровым.

Берия, утвержденный заместителем председателя ГКО и председателем ОБ ГКО, что полностью уравняло его в правах с Вячеславом Михайловичем, вынужден был полностью посвятить себя оборонной промышленности, транспорту, металлургии, многому другому, весьма далекому от специфических вопросов государственной безопасности. Да еще и с 20 июня, опять же по решению ПБ, обязанный «наблюдать за международными нефтяными делами», что вскоре неизбежно заставило Лаврентия Павловича заняться четко обозначившимся лишь год спустя решением судьбы Иранского (Южного) Азербайджана. В силу же всего этого он утратил возможность повседневно следить за работой НКВД и НКГБ, вникать в нее и, следовательно, направлять их деятельность.