Тайны лунной гонки

«Русские не выказывали никакого интереса в совместных космических проектах, пока они были впереди, но сейчас пришло время обновить идею президента Кеннеди… о совместных пилотируемых полетах с Советским Союзом». Как отметила газета, «Интернационализация космических программ, включая советско-американские совместные проекты, может не только сократить расходы тех стран, которые самостоятельно осуществляют, по сути, одинаковые программы, но также способна послужить важным стимулом развития сотрудничества в других областях»[591].

Официально же конец «космической гонке» провозгласил космонавт Константин Феоктистов во время визита в США с другим космонавтом Георгием Береговым[592] в октябре 1969 г.

Феоктистов заявил, что, по его мнению, данное соревнование между СССР и США завершилось. «Это была первая фаза космических полетов. Думаю, что программы исследования космоса перешли во вторую фазу, и я полагаю, можно сказать, что в рамках этой фазы советские и американские ученые активно помогают друг другу»[593]. Если принять во внимание тот факт, что космонавты в советские времена были «сверхпроверенными» людьми, которым поручалось оглашать официальные доктрины и установки[594], то вполне можно предположить, что слова Феоктистова отразили перемену отношения Кремля к сотрудничеству с Америкой в космосе[595].

Предпосылки к так называемым «постлунным» синдромам, приведшим руководства СССР и США к мысли о партнерстве на околоземной орбите, возникли в обоих государствах еще за несколько лет до посадки «Орла» на поверхность Селены. Одна из них, технического характера, была общей как для Советского Союза, так и для Соединенных Штатов. Вот как отозвался о ней Сыромятников:

«Надо сказать, что тогда (в первой половине 1960-х годов. — Ю. К.) время для сотрудничества в космосе еще не пришло. Первые космические корабли «Восток» и «Восход», «Меркурий» и «Джемини» были малопригодны для совместных полетов. Дальнейшее развитие астронавтики и космонавтики показало, что сначала нужно было полетать по своим «национальным» орбитам, в одиночку постичь маневрирование и научиться стыковаться. Во второй половине 60-х специалисты обеих стран освоили космическое рандеву и средства стыковки кораблей на орбите с переходным тоннелем. Таким образом, ученые и инженеры заложили хорошие основы для сотрудничества в космосе»[596].

Но при этом и у СССР, и у США были собственные дороги, которыми они пришли в конечном итоге к полету «Союз — Аполлон».

«Свой путь» Советского Союза в космосе

22 октября 1969 г. генсек ЦК КПСС Л. И. Брежнев, выступая с речью на приеме в Кремле, в частности, сказал, что у СССР имеется собственная обширная космическая программа, рассчитанная на многие годы, и что Советский Союз будет «последовательно и целенаправленно» идти в космосе своим путем[597]. Именно такую установку: «Нельзя допускать у народа мыслей о каких-либо наших неудачах в космосе…Если американцы тоже добиваются успехов, то это где-то в стороне от нашей генеральной линии получали, — вспоминал Черток, — из ЦК КПСС не только все средства массовой информации, но даже сам президент Академии наук, все космонавты и открытые ученые, имеющие отношение к космосу»[598].