Тайны лунной гонки

Ведь аварийная ситуация, как правило, бывает чревата недостаточностью информации, дефицитом времени, другими негативными свойствами и требует принятия решений, не только выходящих за рамки инструкций, а иногда вопреки им. Человек в опасной ситуации должен иметь право на самостоятельное принятие решения, иметь право на риск. И должен думать о выходе из ситуации, а не об ожидающем его «разносе» за самостоятельно принятое решение.

И как тут не вспомнить, что уже на «Меркурии» астронавт мог принимать решение самостоятельно, сообразно обстановке!».

Следует помнить, что данные строки относятся к советской космонавтике I960-1970-х годов, когда участие экипажа в пилотировании «Союза» действительно было сведено к минимуму. С началом осуществления программы многоразового корабля «Буран» во второй половине 1970-х годов (по существу — космического самолета) стало очевидно, что экипажу этого «челнока» придется брать на себе реальные пилотские функции в ходе полета. Это способствовало пересмотру роли космонавтов на борту корабля в направлении придания им более активной функции в управлении летательным аппаратом. Но тогда, в начале 1960-х годов, «Меркурий» был в большей степени зависим от действий человека в кабине, чем «Восток» или впоследствии «Союз».

Добавлю в заключение: значительное количество из требований астронавтов, в частности то, что касалось активной роли пилота в управлении кораблем, было учтено инженерами и отражено в конструкции «Меркуриев». Более того, при всех издержках практически прямого доступа американских «звездоплавателей» к высшим эшелонам власти США, они могли донести до сведения президента свои мысли и заботы о состоянии национальной космической программы, не опасаясь при этом за последствия, которые могло иметь для них такого рода обращение. Когда же советские космонавты собрались в 1970 г. отправить письмо в ЦК и правительство, в котором хотели обратить их внимание на серьезные проблемы космической отрасли, то их начальник Каманин оставил такую запись в своем дневнике: «…не надо забывать, что обнажение всех причин наших провалов в космосе не доставит удовольствия самым высоким руководителям партии и государства. Уверен, что все космонавты согласятся подписать письмо Брежневу, но имею ли я право на риск подвести их под мощный ответный удар? (выделено мною. — Ю. К.)[302].