Тайны мадам Дюбуа

Ресторан представлял собой пышно убранную залу – не отличишь от любого, самого высококлассного ресторана в Берлине. Разве что вместо окон узкие иллюминаторы, да и те нарочно были закрыты кадками с буйно-цветущими растениями. На стенах – пейзажи в массивных золоченых рамах, под потолком тяжелая бронзовая люстра с электрическими рожками. Она угрожающе покачивалась прямо над нашим столом, отчего-то заставляя меня нервничать.

У ресторана имелось два симметричных выхода – к лестницам, что вели на прогулочную палубу и в курительный салон. Между выходами расположился бар с хрусталем, который нестройно звенел при каждом крене парохода, и возвышенность с небольшим оркестром. В центре же – несколько столов, покрытых белоснежными скатертями и превосходно сервированных.

– Вы не находите странным, господа, что на пароходе, плывущим из Германии в Россию, так мало немцев и совсем нет русских?

Вопрос прозвучал из-за соседнего столика, впрочем, обращен был ко всем присутствующим. Я, признаться, тоже размышляла об этом, потому не замедлила оглянуться на спросившего. Это был господин, назвавшийся мистером Макгроу, как знала я уже от Евы. Делец, хозяин мыловаренного завода из Северо-Американских соединенных штатов. Но выглядел он совершенно не так, как я себе представляла: не многим старше тридцати пяти, высок, подтянут и широкоплеч. Не очень-то похож на дельца… А впрочем, об американских дельцах я почти ничего не знала.

К тому же, как ни был бы мистер Макгроу приятен на вид, его полностью затмевала дама, подле которой он сидел. Утонченная шатенка, одетая с истинно парижским шиком – в вызывающе-алом бархатном платье и с собольей накидкой на открытых плечах. В отставленной руке она держала длинный мундштук, благодаря которому последние сомнения в ее личности и отпали. Жанна Гроссо, ведущая актриса театра «Комеди Франсез», собственной персоной. Макгроу говорил на грубом американизированном английском, но француженка-актриса, судя по всему, отлично его понимала.

Что забавно, понял его и месье Муратов, которого, как и Еву, я пригласила нынче поужинать со мной и моим супругом.

– Позвольте, я как раз таки русский! – простодушно поправил американца Муратов.

Месье Дюбуа, к слову, английского не знал, и, наклонившись ко мне, немедленно потребовал перевести. А мистер Макгроу, услышав реплику молодого литератора, поправляться и не думал, а возразил:

– Позвольте, милейший, какой же вы русский, ежели совсем не знаете их языка?

Жестокая правда заставила месье Муратова даже порозоветь в щеках.

– Да, но… знаете ли, в начале века многие русские аристократы совсем не говорили на родном языке. Да что там, даже сам Пушкин порой не мог русскими словами выразить свою мысль! Вы будете утверждать, что и Пушкин не русский?

– Пушкин, как и эти ваши прочие аристократы начала века, хотя бы жили в России – в отличие от вас, господин Муратов, – продолжал насмешничать американец. И вдруг разошелся окончательно: – да я и то больше русский чем вы, ибо уже дважды побывал по деловым вопросам в этой дикой стране.

Последнее было совсем уж лишним… Мне это стоило усилий, но, смерив американца холодным взглядом, я все-таки смолчала.

А вот мадам Гроссо, актриса, хмыкнула с явной неприязнью:

– Фу, не будьте так вульгарны, милый Рональд.

Вступился за Россию, к моему удивлению, и аптекарь Кох, ужинающий с женою за третьим столиком:

– Не могу с вами согласиться, господин Макгроу. Я тоже имел удовольствие бывать в России не раз и не два, и вовсе никакой особенной дикости не заметил. Их столица ничуть не хуже столицы любого другого европейского государства. Не говоря уж о Нью-Йорке.

– Вы бывали в Нью-Йорке? – не обидевшись, поинтересовался Макгроу.

– Бывал, – степенно согласился тот. – Мы с моей Гретой большие любители путешествовать.

Фрау Грета Кох сухо и без эмоций ему кивнула, соглашаясь.

– Что ж, не буду спорить насчет их столицы, – смилостивился Макгроу. -Однако ежели выехать за пределы ее, уверяю, вы решите, будто попали в средневековую деревушку, причем самую захолустную. Вся беда в том, господа, что территории России слишком велики. Поймите правильно, я люблю русских, они отличные ребята! Но содержать в порядке столь огромные территории они явно не способны. Жаль, что упорно не хотят этого признавать.

С этим Кох спорить не стал. Похмыкали, соглашаясь, и прочие пассажиры, даже Ева улыбнулась краешком губ и с превосходством поглядела на Муратова.

Окинув взглядом их всех, проигнорировав месье Дюбуа, снова требующего перевода, я жестом отослала стюарда, желающего подлить мне еще шампанского, и негромко заметила:

– Мне всегда было интересно, мистер Макгроу, что прочие народы раздражает больше: обширные российские территории, или то, что русские способны эти территории защитить?

– Мадам Дюбуа, если не ошибаюсь? – Макгроу недобро прищурился, хотя поклонился мне весьма светски.

Я с вежливой улыбкой кивнула в ответ.