Тайны мадам Дюбуа

Хоть и правда слабо представляла, как я сделаю это в узком платье и туфлях. «Ундина» стояла на якоре, слава Богу, но все же качалась на волнах довольно ощутимо. И все-таки я решительно поймала веревочную лестницу, болтающуюся вдоль борта парохода.

И вдруг, не сдержавшись, вскрикнула впервые за всю нашу вылазку: со спины к мужу приближался человек. Да не кто-то, а мнимый итальянец Эспозито, которому муж точно доверял больше, чем следовало.

– Жан! – истошно закричала я, готовая ко всему.

Но итальянец удивил. Деловито, без лишних разговоров он бросился ко второй шлюпбалке и, дернув рычаг, быстро выровнял нос и корму моей лодки. А после они с Жаном, переглянувшись, опустили шлюпку на воду довольно плавно и осторожно.

Выходит, Жан в нем все-таки не ошибся…

И все же человек сей оставался для меня тайной за семью печатями: я даже имени его не знала. И вряд ли узнаю впредь.

Опустив лодку, Жан коротко кивнул ему, и начал спускаться по веревочной лестнице. Уже внизу, когда я вцепилась в его плечо и смогла перевести дыхание, Жан крикнул вверх, едва видимому в тумане Эспозито:

– Спускайтесь же! Скорее!

– Не сегодня! – было ему ответом – на неожиданно чистом русском.

Мы с мужем переглянулись, но больше медлить было нельзя. Жан снял оба крюка, что крепили лодку к талям, отвязал весла и – оттолкнулся ими от борта «Ундины». В считанные мгновения оказались в свободном плаванье.

Жан изо всех сил греб одним веслом, а через минуту, опомнившись, я схватила второе – не очень-то у меня получалось, но все же лодка прибавила ходу. Нужно было добраться до берега как можно скорее.

Силуэт Эспозито, темнеющий в дымке белого тумана, так и остался на верхней палубе – пока не растворился окончательно. А повернув голову, мне, наконец, удалось рассмотреть причал, стройные ряды домиков вдоль него, а еще ближе – отмель, с которой нам сигналили люди в форме морского флота Российской империи…

Там, под устроенным неподалеку навесом, я даже сумела разглядеть Ханни с малышом на руках и голубое платьице моей дочери, которая рвалась к берегу и махала нам рукой. Мы все-таки доплыли.

Эпилог

Ровно через месяц, в июле, в Кронштадт прибыла с дружественным визитом французская эскадра. Состоялось торжественное посещение Их величества Александра Третьего флагмана «Маренго», где государя встретил адмирал французского флота Жервэ. Прозвучали гимны двух стран: «Боже, царя храни» и, что было немыслимо, но все-таки случилось – революционная французская «La Marseillaise».

Начало русско-французскому союзу было положено. А еще через месяц, в августе 1891, вступит в силу знаменитое политическое соглашение «Entente Cordiale» – «Сердечное согласие», к которому позже присоединится Великобритания.

Но это будет гораздо, гораздо позже.

Пока что, в июле 1891 года, мы с детьми и мужем занимали несколько комнат в доме генерал-губернатора – в Кронштадте. Под его защитой, ибо положение наше было шатко и неясно. Дни тянулись долго и безрадостно: торжественная встреча французской эскадры, на которой мы с детьми, как и весь городок, все-таки побывали – единственное, что разнообразило будни.

Два дня назад, я знала, Кронштадт посетил с государственными делами граф Шувалов, Платон Алексеевич. Желания увидеть меня он не изъявил, хоть и приходилась я ему родной племянницей. А сама я явиться незваной не посмела…

Нынче же утром мой муж был вызван в Морское собрание – без сомнения для аудиенции у графа, и аудиенция эта должна была решить нашу судьбу. Велят ли нам плыть во Францию в составе французской делегации, или же позволят вернуться в Санкт-Петербург? Вопросом этим я изводилась все утро, исходив свою маленькую гостиную вдоль и поперек.

Будь я в Берлине сейчас, села бы за свои переводы, которые всегда помогали мне отвлечься от дурных мыслей. Чем же заняться здесь я просто не представляла!

Устав метаться, в какой-то момент я все же заставила себя сесть к бюро, вынула чистый лист бумаги и открыла чернильницу. Глубоко вздохнув, обмакнула перо и стала выводить совсем уже позабытые русские буквы, которые сами собой стали вдруг складываться во вполне осмысленные фразы:

«Наверное, мне стоило бежать из негостеприимной усадьбы господ Эйвазовых еще после того памятного завтрака, когда Людмила Петровна заявила, что недурно было бы просватать меня за Васеньку, братца моей дорогой Натали. И уж точно следовало убираться восвояси, когда папенька Натали упал замертво на глазах у домочадцев – собственными руками едва не задушив перед тем законную свою жену…»

август 2021 г.

В оформлении обложки использована фотография автора Grischa Georgiew «attractive brunette woman in an elegant black dress» с сайта https://www.shutterstock.com.