Тайны мадам Вонг

В двенадцать часов ночи в машинном отделении зазвонил телефон. Парень лет двадцати пяти, в белой, чуть испачканной маслом форменной рубашке с короткими рукавами и золотыми лычками на погонах, появился из глубины и пошел по скользкой стальной решетке между двумя рядами двигающихся механизмов.

– Третий механик Сергей Ушаков слушает, – сказал он в трубку. – Понял, бегу!.. Игна-а-т! – крикнул он куда-то в глубину. – Я наверх за радиограммой. Сейчас вернусь!

Миновав три-четыре узких металлических трапа, Сергей появился в коридоре команды, пробежал по нему, несколькими прыжками одолел еще два широких, покрытых дорогим ковром трапа и оказался в просторном вестибюле. В него выходили двери музыкального салона, там царил полумрак, тихо играла музыка, двигались пары. Сергей завистливо покосился в сторону салона и подошел к бюро информации. Там дежурили две симпатичные девушки, одетые в строгую морскую форму, обе – Светы. Одна – высокая, крупная, другая – маленькая.

– Сережа, пляши! – сказала Света-большая. – Дочь!

– Как – дочь? – Сергей смотрел на радиограмму и ничего не понимал. – Каким образом?

– Ты что, маленький? – строго спросила

Света-большая. – Не знаешь, каким образом дети рождаются?

– Но… ей еще носить два месяца…

– Семимесячные тоже бывают, – объяснила Света-маленькая. – Ты разве не знал?

– Понимаешь, я все рассчитал. Девять месяцев, рейс… Как раз к приходу… Теперь уж все, да? Уже ничего не сделаешь?..

Девчонки расхохотались.

– Это не опасно?

– Я семимесячная. – Света-большая поднялась со стула, встала во весь рост. – Посмотри на меня!

– Где док?

– Там, в салоне…

Сергей кинулся в салон. Доктора он увидел сразу. Он сидел рядом с пассажирским помощником за столиком в дальнем углу салона. Оба офицера с тоской слушали излияния фрау Шульц, пожилой немки, представительницы фирмы, фрахтовавшей корабль.

– Я буду просить фирма продлять фрахт. Мой аргумент: комфорт – айн, много дешево – цвай…

– Док, на минутку! – Сергей коснулся плеча доктора.

Доктор, обрадовавшись возможности покинуть фрау Шульц, встал. Поднялся и пассажирский помощник.

– Прошу простить, фрау Шульц. Ждет капитан.

– Понимай, – сказала фрау Щульц. – Когда мужчина хочет бросать дама, всегда ждет капитан. Я прощай вас…

Сергей и оба офицера стали пробираться к выходу, обходя танцующих. Сергей что-то рассказывал доктору, тот ободряюще похлопал его по спине. Они вышли в вестибюль.

– У-уф, – облегченно вздохнул пассажирский помощник. – Спасибо, что вытащил. Эта фрау меня доканает.

– Так что не дрейфь! – сказал доктор. – Все в порядке.

– А это правда?.. – обратился Сергей к помощнику. – Правду она говорит?

– О чем?

– Что фрахт продлят?

– А-а, ерунда! Еще один рейс в Сидней и обратно, и – домой! До чего же хочется побывать дома, хоть денек…

Офицеры разошлись по каютам, а Сергей вышел на палубу глотнуть воздуха. Он подошел к фальшборту, перегнулся через него… и тут же отпрянул назад.

Краем глаза он увидел, как двое мужчин в стороне от него выбросили через борт в море какой-то продолговатый предмет, завернутый в белое.

Прижавшись к стене, Сергей видел, как оба типа, оглянувшись по сторонам, нырнули в коридор. Сергей быстро перебежал по палубе и успел увидеть через стеклянную дверь, как закрывалась дверь одного из люксов. Освещенные иллюминаторы этих огромных аппарта-ментов выходили не на прогулочную палубу, а прямо на море. Сергей поднялся по трапу, пролез под шлюпкой, висевшей как раз над подозрительной каютой, поколебавшись, ступил ногой на выгнутую шлюпбалку.

Внизу, в двадцати метрах под ним, пенилась вода, разрезаемая носом парохода. Сидя на шлюпбалке, он попытался заглянуть в иллюминатор. Не дотянулся. Тогда он снял ремень, накинул петлю на металлическую опору, намотал конец на кулак и, таким образом подстраховавшись, повис на согнутых коленях головой вниз. Теперь ему было видно, что делалось в каюте…

– Тихо? – спросил Доул, когда двое убийц вернулись в каюту.

– Да, никто не заметил.

– Завтра хватятся одного пассажира. Могут быть неприятности.

Клаукк вытолкнул вперед своего напарника, сказал:

– Вот-он может сыграть его роль. Скажем, завтракать и обедать за него. Соседи по столику, пожилая чета, не заметят. Покойный был неразговорчив.

Напарник Клаукка вынул из кармана черные очки убитого, надел и, действительно,стал похож на корейца – тот же рост, восточные черты лица…

– Для европейцев все корейцы на одно лицо, – ухмыльнулся Клаукк.

Мадам Вонг бросила на него острый взгляд.

– Так же, как для корейцев – все европейцы…

Ухмылка мгновенно сползла с лица Клаукка, он отступил на шаг и поклонился. Мадам была китаянкой. Те, кто работал с ней много лет, как-то забывали об этом. Мадам одевалась по-парижски, кухню предпочитала европейскую, бога же у нее не было никакого.

Она подняла карты убитого партнера.

– Бедный Чан Пак, – вздохнула она, бросила открытые карты на стол. – Он выиграл.

Доул усмехнулся:

– Покойнику повезло…

Мадам Вонг отодвинула от себя столик с десятью тысячами фунтов, приказала, ни к кому не обращаясь:

– Пошлите эти деньги его семье!..