Тайны малых народов. От басков до бушменов

Кровопролитные междоусобицы давно канули в Лету, но один из военных обычаев до сих пор играет важную роль в культуре Новой Зеландии. Дело в том, что на этой земле родился знаменитый танец хака. Капа хака – это целый ритуал, включающий в себя танцы, пение со своеобразной мимикой. Хаку традиционно исполняли воины сотни лет назад, а позже стали использовать и в мирных целях: на различных спортивных, общественных и государственных мероприятиях. Сегодня туристам не только интересно, но даже смешно смотреть на устрашающие телодвижения и крики, вытаращенные глаза и высунутые языки танцоров. Однако если представить этот танец перед реальной битвой, то становится понятным, что такая яростная экспрессия могла запугать любого врага и убедить его, что пощады не будет! Не удивительно, что маори оказали самое яростное сопротивление европейским колонизаторам.

Но помимо воинственности этот народ обладает и другими качествами. Французский миссионер Серван написал 160 лет назад: «Характер маори своеобразный. Они добрые, но вспыльчивые и даже мстительные. За ваше благодеяние они отдадут вам свое сердце! И в то же время, если вы обидели или оскорбили кого-нибудь – он тут же забудет, скольким он обязан вам. Ярость обиды будет клокотать в его душе, как раскаты грома. Прислушаться к голосу разума он не сможет! Но насколько он неистов в гневе, настолько он нежен в своей любви!» Пожалуй, лучше о маори не скажешь!

«Гуманные» людоеды

Этнографы утверждают, что народ с, мягко говоря, своеобразным названием хули был открыт лишь в 1936 г. прошлого столетия. Но только в 1951 г. европейцам удалось установить с ними первый контакт и провести успешные переговоры. В результате хули столкнулись с западной культурой, от которой совсем не пришли в восторг.

В свое время знаменитый русский путешественник Н.Н. Миклухо-Маклай мечтал о создании независимого государства «Папуасский Союз». С этим предложением он обратился к английской королеве Виктории, немецкому канцлеру Бисмарку и русскому царю Александру II. Вскоре на Берег Маклая высадились немцы и основали там свою колонию. Вслед за ними часть острова захватили англичане, часть – голландцы. В итоге Новая Гвинея оказалась разделенной между Голландией (север), Германией (восток) и Англией (юго-запад). А русских папуасы так и не дождались!

Дурная слава

Не секрет, что хули пользуются дурной славой. Походы охотников за человеческими черепами создали им устойчивую репутацию каннибалов. Но справедливости ради надо отметить, что о хули – крупнейшем племени на востоке Новой Гвинеи – существуют самые разные мнения. Сегодня многие местные мужчины прекрасно говорят на английском языке, знакомы с особенностях западной культуры и имеют полное представление о штанах и зубной пасте. В то же время большинство из них отдают предпочтение традиционному образу жизни в родной деревне с охотой в джунглях и в окружении преданных жен.

Наслушавшись рассказов о жестокостях аборигенов, можно прийти к выводу, что хули – какие-то дьяволы. Однако, по утверждениям европейцев, которым удалось пожить среди них, нельзя не восхищаться их непосредственностью, чистой и иногда даже назойливой дружбой, а также добродушием и уникальной любовью к правде. «Слово хули едино и неделимо», – утверждают они. Хули уважают собственность своих соплеменников и считают воровство одним из самых подлых преступлений. Более того, сложилось мнение, что хули – весьма дружелюбные и гостеприимные люди и никогда не принесут вред гостям. Получается, что нет на свете более добродетельного и честного народа, чем они.

Но как же быть с жуткими свидетельствами об охоте за головами и ритуальных ужасах с насилием, убийствами и каннибализмом? Ведь именно у хули было принято приносить в жертву самую красивую девушку или мальчика, тела которых после разгульных ритуалов жарили и поедали. Они же чрезвычайно воинственны и жестоки и в таком образе произвели неизгладимое впечатление на первых миссионеров. Недаром же изображения их воинов с раскрашенными лицами попали на банкноту Папуа – Новой Гвинеи в 50 кина.

Добро и зло прекрасно уживаются в этом эмоциональном народе. Хули, не задумываясь, могут отдать последнее и предаваться безудержному веселью, но через мгновение стать безжалостными, даже не сознавая своей жестокости. В их характере странным образом крайнее бессердечие сочетается с исключительным добродушием. В этих людях есть что-то детское, поэтому обе крайние оценки в равной степени справедливы.

«Европейцы – это бессмысленно жестокие дикари!»