Тайны мира насекомых

В вечерней тишине песни зеленых кузнечиков разносились далеко вокруг и смолкали уже далеко за полночь. Возвращаешься в заказник из Исилькуля пешком поздним вечером — кругом темень, ты шагаешь извилистыми тропами, и на душе немножечко тревожно, как, наверное, и должно быть перед наступлением ночи, если человек в лесу. Да и устал — как-никак, а позади двенадцать-тринадцать километров. Но вот слышишь: там, в темноте, за далекими колками, звенят, заливаются неустанные певцы — зеленые кузнечики. Это своего рода «звуковой маяк» заказника, не дающий заблудиться и предвещающий скорый отдых, домашний уют полевой лаборатории с горячим чаем, керосиновой лампой на столе и букетом полевых цветов рядом с нею, напротив чернеющего ночного окошка, а если ребята еще не спят, то и рассказы про всякие необыкновенные истории, особенно романтичные под заливистые кузнечичьи трели...

Два пестрых кузнечика жили у нас в клетке, висящей снаружи домика. Затворники начали стрекотать в первый же день заточения и, судя по всему, не очень тяготились относительной неволей. Кузнечики эти стали совсем ручными. Они с аппетитом ели и хлеб, и кусочки мяса. Откроешь дверцу клетки, предложишь на ладони угощение — пестрый певец прекращает свою песню, поведет длинными усами, переползет на ладонь и прямо на ней закусывает. Этот сюжет даже был снят для фильма о заказнике «Шмелиные Холмы», выпущенного Омской телестудией: большущий пестрый кузнечик угощается на моей ладони кусочком хлеба.

До этого я много лет держал кузнечиков дома в небольших банках, затянутых сеткой и оборудованных внутри под «кусочек природы». Батарея этих банок стояла на кухонном окне (в комнате их стрекот мешал работать), песни этого ансамбля были слышны даже в соседнем квартале. Начнет стрекотать один кузнечик, тотчас к нему присоединяется второй, за ним остальные — звенит, заливается кузнечичий оркестр на всю улицу.

А как-то много лет назад наловили мы с Сережей с десяток зеленых и пестрых кузнечиков и вечером, с балкона, сбросили их вниз на газон. Несколько суток на удивление соседям наш многоквартирный городской дом как бы переехал в поле: рядом заливались степные и лесные музыканты, и день и ночь «приобщая к природе» многочисленных жильцов-горожан. Через неделю их голоса стали доноситься уже издалека: «оркестр» потихоньку расползался и разлетался в разные стороны, и некоторые его участники устроились на деревьях и газонах не только нашей, а и соседней улицы.

А ловить кузнечиков ох как непросто: слышат и видят они отменно. Лишь когда музыкант упоенно стрекочет, можно сделать по направлению к нему несколько быстрых, но тихих шагов — но чтоб он тебя ни в коем случае не заметил. Вдруг смолкла песня, а ты не успел опустить вторую ногу — так стой на одной и жди, пока он не запоет снова. Чем ближе, тем осторожнее: услышит тебя или увидит, камнем упадет в траву — и поминай как звали: там, внизу, испуганный, но хитрый кузнечик незаметно сделает по земле под травами длинную быструю перебежку.

Но даже если ты подкрался к музицирующему насекомому совсем близко и слышишь, что оно стрекочет в каких-то полутора метрах, то узреть его очень нелегко. Во-первых, потому, что начнешь, разыскивая его взглядом, двигать головой из стороны в сторону, и кузнечик заметит тебя первым и юркнет вниз. Во-вторых, потому, что он, как правило, отлично замаскирован под цвет растений, на которых сидит. И надо обладать большим опытом, чтобы среди буйной растительности, мельтешащих стеблей, колосьев и веточек разглядеть лишь одно: слегка трепещущие крылья незаметного певца, даром что певчие кузнечики очень крупны: пестрые — до пяти сантиметров (без усов), а зеленые еще больше.

Но и это еще не все. Нужно суметь тихонько и незаметно занести сачок, а бить им с таким расчетом, чтобы насекомое, мгновенно среагировавшее и уже падающее вниз, попало именно в сачок. И если на пути сачка окажутся один-два стебля, а кузнечик — за ними, то тщательно и долго подготовлявшийся удар окажется неудачным — кузнечик непременно ускользает...