Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях

Аналогичные случаи были и в Сурском монастыре. Например, в 1899 году в него поступили три сестры Халяпины (или Коляпины) – Мария (21 год), Раиса (17 лет) и Агриппина (14 лет). При этом младшая сестра – Агриппина – несла послушание при санкт-петербургском подворье Сурского монастыря. В Сурском монастыре они прожили до 1901 года. Дальнейшая их судьба неизвестна. Можно было бы предполагать, что после преобразования санкт-петербургского Сурского подворья в самостоятельный монастырь они перешли в него. Однако в списках насельниц этого монастыря фамилии Халяпиных (Коляпиных) нет.

Девочки пели на клиросе, были свещеносицами, участвовали в чтении Псалтири, прислуживали при игуменских кельях, обучались рукоделиям

Поскольку юные монастырские воспитанницы официально считались послушницами, они должны были выполнять послушания. Как уже говорилось ранее, эти послушания были легкими, посильными. Девочки пели на клиросе, были свещеносицами, участвовали в чтении Псалтири, прислуживали при игуменских кель ях, обучались рукоделиям.

Иногда послушанием для послушницы-воспитанницы становилось обучение в монастырской школе или даже в светском учебном заведении. Так, в 1917 году две послушницы Сурского монастыря – уроженка села Суры Анна Данилова, 13 лет, и уроженка Тверской губернии Клавдия Иванова, 11 лет, – «за послушание» обучались в монастырской школе. Послушанием для 11-летней послушницы Ущельского монастыря Лидии Петрушкиной являлась учеба в городском училище. Когда малолетние послушницы подрастали, им давали другие, более трудоемкие послушания.

Судьбы юных послушниц-воспитанниц складывались по-разному. Некоторые, прожив в монастыре год-другой, покидали его. Другие оставались там на всю жизнь. Так, Ирина Данилова, поступившая в 1902 году в возрасте 13 лет в Сурский монастырь, прожила в нем до 1917 года. А согласно послужным спискам за 1921 год, жила на родине, в деревне Шуломень, продолжая при этом числиться в монастырской общине. Уже упоминалось о послушницах Ущельского монастыря Ольге Филатовой и Лидии Петрушкиной, которые оставались в нем до самого его закрытия.

Аналогичным образом обстояло дело и в вологодских монастырях. Например, послушница Горнего Успенского монастыря Серафима Андреева, принятая в него в 9-летнем возрасте «по сиротству», проживала в нем и в 1901–1910 годах. С учетом того, что в это время ей уже исполнилось 30 лет, она явно не собиралась покидать монастырь. О самом удивительном случае, когда бывшая воспитанница Холмогорского монастыря Матреша Спехина впоследствии стала его игуменьей, матерью Ангелиной, я уже упоминала ранее.

Безусловно, даже те послушницы, которые с малолетства воспитывались при монастырях, не всегда безболезненно совершали свой окончательный выбор между миром и монастырем. Так, послушница Сурского монастыря Евдокия Максимовна Конашова (или Канашева), воспитывавшаяся в Сурском монастыре с девятилетнего возраста (с 1901 года), в октябре 1912 года по собственному желанию выбыла из монастыря и вновь прибыла в 1913 году, чтобы на этот раз остаться в нем навсегда.

Вероятно, в течение этого года она рассталась с надеждой найти свое счастье в миру. За скупыми строчками из послужного списка скрывается личная драма юной крестьянской девушки… Однако в истории северных женских монастырей история Евдокии Конашовой – единственный пример, когда монастырская воспитанница пережила мучительный выбор между мирской и монастырской жизнью. И большинство подросших монастырских воспитанниц пополняло ряды сестер монастыря. Разумеется, этому способствовало то, что монастырская община для них заменяла семью, в связи с чем разрыв с ней для них казался и был немыслимым.

Завершая рассказ о благотворительной деятельности северных женских обителей, напомню о том, что она была характерна для всех женских монастырей. Конечно, характер и объем монастырской благотворительности зависел от многих причин – от срока существования, степени материальной обеспеченности того или иного монастыря, а также от инициативы их настоятельниц.

Безусловно, монастыри не могли разрешить всех социальных проблем, с которыми им приходилось сталкиваться. Однако то, что насельницы северных женских обителей помогали обездоленным людям, прежде всего – детям-сиротам, свидетельствует о том, что в те времена, как, впрочем, и сейчас, Русская Православная Церковь не оставалась в стороне от социальных проблем своего времени и своего народа и стремилась по мере возможности разделить и облегчить их.

Послесловие

Вот и подошел к концу рассказ о северных женских монастырях. «Что было дальше?» – спросит читатель. Дальше были революция, Гражданская война, гонения на Церковь. Их не пережила ни одна из северных женских обителей. Многие из монахинь и послушниц приняли мученическую смерть за Христа. Вышедший в свое время справочник «За веру Христову» – настоящий мартиролог не только священнослужителей и мирян, но и насельниц северных монастырей.