Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях

Игуменья Феофания умирала тяжело и мучительно. Из-за выраженной одышки и отеков рук и ног последние два месяца перед смертью она могла спать только сидя. Мучительная одышка, гангрена пальцев ног превратили жизнь престарелой игуменьи в настоящее мученичество. Но это последнее испытание мать Феофания вынесла мужественно, как настоящая православная христианка. В преддверии смерти она раздала свои вещи, а личные деньги отдала «матери казначее для раздачи в ближние приходы на поминовение души своей». Раздав имущество, она «с сияющим радостью лицом перекрестилась, говоря: “Слава Тебе, Господи”».

Она многократно причащалась и соборовалась, «а молитвы читались пред нею, по ее желанию, ежедневно и почасту: на это время она как бы забывала о своей болезни, переходя в молитвенное настроение». Иногда молитвенное правило она читала и сама. Очевидцы последних месяцев жизни игуменьи Феофании вспоминали, что ее «терпение, незлобие и преданность воле Божией были поистине изумительны» [75]. 28 января 1888 года престарелая игуменья Феофания отошла ко Господу. Перефразируя слова известной песни, о ней можно было бы сказать, что она «умерла, как и жила» – благочестиво и праведно.

На этом я закончу рассказ о духовной жизни в северных женских монастырях. Как уже говорилось, это – собранная по крупицам ничтожная часть сведений и свидетельств о том, что могло быть и, вероятно, было на самом деле. Поэтому память о северных монахинях-подвижницах особенно драгоценна и значима. Ведь эти факты доказывают: молитвенное делание составляло важную, неотъемлемую часть жизни северных женских обителей, и русский Север был славен не только своими подвижниками, но и подвижницами – такими как мать Флорентия, игуменьи Агния (Архипова) и Феофания (Сидорова). Хотя, вероятнее всего, это были лишь «одни из многих», чей подвиг остался неведом для людей, но не безвестен для Бога.

Часть III. «Богу и людям служащие»

Глава 1. Ссылка в женский монастырь – кара или перевоспитание?

Когда мы произносим слово «монастырь», то чаще всего представляем остров, на котором стоит маленький скит, точно сошедший с картины Левитана «Над вечным покоем». Или тихую обитель, отделенную от грешного шумного мира высокими стенами. В любом случае мы воспринимаем монастырь как «отделенный от мира» и потому совершенно чуждый его радостям и скорбям. А когда некто уходит в монастырь, о нем говорят «ушел от мира» или даже «умер для мира». Однако это не совсем так. И несмотря на традиционное мнение о том, что «монашество отделено от мира, …оно никогда не противопоставляет себя миру, не отрицает его. Напротив, оно стремится жертвенно служить ему…» [62]. При этом каждый монастырь, особенно древний, имел свои традиции, свои направления деятельности – и порой не одно.

Анализируя различные формы служения монастырей миру – или, говоря научным языком, их социальной деятельности, – П. Зырянов выделил три его основных направления: миссионерское, соединенное с просветительской деятельностью; исправительное и производственное.

Женские монастыри чаще всего занимались различными видами другой деятельности – благотворительной. В значительной мере это было связано с тем, что по указу Синода от 28 февраля 1870 года открытие новых обителей разрешалось в том случае, если при них создавались учебные или благотворительные заведения.

Когда мы произносим слово «монастырь», то чаще всего представляем остров, на котором стоит маленький скит, точно сошедший с картины Левитана «Над вечным покоем»

Кроме того, русские монахини не только умом, но прежде всего сердцем восприняли заповедь Спасителя о любви к ближнему и слова святого апостола Иоанна Богослова о том, что христиане должны полагать души свои за братьев (1 Ин. 3, 16). Поэтому «отличительной особенностью женских монастырей XIX – начала ХХ веков стала их широкая благотворительная деятельность. В монастырях организовывались больницы, медицинские курсы, различные учебные заведения. Таким образом, в большей степени, чем мужские, женские монастыри были связаны с миром через благотворительную деятельность» [16]. При этом средства и на строительство, и на благотворительность женские обители чаще всего добывали сами, за счет доходов от своих хозяйств. И если перефразировать ставшее крылатым выражение Некрасова, женские обители «служили Богу и людям».