Тайны московской принцессы

– Мне тоже, – едва сумел выдавить из себя он. «Сейчас на Зою напустятся, – тут же возникло у него опасение, – зачем, мол, с ним связалась, теперь придется переправлять обратно с большими сложностями».

Но Карл и Лидия ни словом не упрекнули дочь. Лишь по-прежнему улыбались и ей и Егору.

– Ну и как вам у нас понравилось? – поинтересовалась Лидия.

– Да ничего вроде бы. – Их спокойствие и невозмутимость почти лишали его дара речи. Нормальные предки в таких ситуациях ведут себя по-другому.

– Очень приятно, будьте как дома, – сказал Карл. – Зоя уже показывала вам сад?

– Нет еще, – помотал головою мальчик. – Только яблоки из него ел. Вкусные. Но дом у вас красивый. И… – он замялся, подбирая подходящее слово, – прикольный.

– Рады, что вам у нас нравится, – Лидия, похоже, осталась довольна его словами.

«Разговорчик у нас получается, – Егор нервно теребил ладони и переминался с ноги на ногу, – какой-то ненастоящий. Будто им все абсолютно до лампочки. Говорят со мной, как из вежливости. Их не волнует, что дочь неизвестно откуда притащила незнакомого человека. Вот выгонят меня сейчас на улицу, и добирайся домой, как знаешь. Или они сделают вид, что все идет как надо, и продолжат свои любезности? Моя мама наверняка бы так не смогла. Сразу устроила бы целый допрос. Может, это и не очень приятно, но хотя бы нормально. А у этих улыбки приклеились к лицам. И глаза пустые. Ох, лучше бы они нас отругали! Кстати, ведь даже не поинтересовались, откуда я. Ни единого вопроса из тех, что, по логике, должны бы задать».

– Ну, все, хватит! – вскричала вдруг Зоя и кинулась к столу, где стоял компьютер.

Щелчок. Яркая вспышка света на миг ослепила мальчика. Он зажмурился и потер глаза, а открыв их, обнаружил, что родителей Зои в комнате нет.

– Они ушли? – уставился он на девочку.

– Это я их ушла. – В ее голосе усталость мешалась с грустью. – Иногда бывает нормально, и они ведут себя почти как живые. Верней, на балу-то они всегда совсем как настоящие, а в разговоре с тобой сразу стало понятно: это программа. До сих пор ведь общались мы только наедине, без посторонних. Ты первый. Вот блин и вышел комом.

– Постой, постой, – перебил Егор. – Я как-то не догоняю, твои папа с мамой здесь были или их не было?

– Самих, конечно, не было, – развела руками девочка. – Я же тебе рассказывала, что они умерли. На память о них мне осталась лишь эта иллюзия, которую создал папа. Там есть и всамделишные события, как, например, тот бал, где мы с тобой только что присутствовали. А можно еще просто с ними отдельно общаться. Но, к сожалению, папа как раз эту часть программы не успел доработать. Понимаешь, она самообучающаяся. Со мной родители уже разговаривают, как настоящие. Не только улыбаются и спрашивают о здоровье, а сердятся, волнуются, дают дельные советы. А на тебе, видно, логику переклинило. Подозреваю, программе недостает нужной информации, вот она и тормозит. Ситуация нестандартная.

– Значит, все-таки неживые, – сделал вывод Егор. – Но хоть потрогать их, например, можно?

– Нет, – мотнула головой Зоя. – Даже близко подходить нельзя. А мне так хотелось бы их обнять! – добавила она с горечью.

– Так, может, программа потом обучится, и сможешь, – нашел для нее утешение он.

– Никогда не смогу! – с отчаянием возразила она. – Это ведь оптический обман. Голография. Из воздуха они состоят! Нечего обнимать!

И она закрыла лицо ладонями. «Опять плачет!» Егор снова не знал, что с ней делать.

Раздался громкий стук в дверь. Ручка несколько раз дернулась. Зоя, отняв ладони от заплаканного лица, приложила палец к губам. Егор теперь даже боялся дышать. Белка, прихватив недоеденный орех, скрылась в своем домике и затихла.

– Зоя! – послышался за дверью металлический голос Василисы Власьевны. – Что у тебя случилось? Почему ты там плачешь? Немедленно отопри мне дверь!

Зоя вытерла лицо рукавом кофточки и, схватив со стола маленькую плоскую пудреницу, покрытую зеленой эмалью, подбежала к зеркалу. Несколько взмахов пуховкой, и красных пятен вокруг глаз и на щеках как не бывало.

«Явно волшебное средство, – отметил про себя Егор. – С нашей косметикой не сравнишь. Когда мама плачет, никакая пудра потом не помогает».

– А-а? Что-о? – нарочито сонным голосом протянула Зоя. – Это вы, Василиса Власьевна? Как вы меня напугали. Я так сладко спала. Зачем вы меня будите? Что-то случилось?

– Нет, я решила, что у тебя случилось. Ты так громко плакала.

«Вот врет, – про себя возмутился Егор. – И совсем не громко. Просто она, значит, под дверью стояла и подслушивала, но недолго. Иначе бы про родителей Зои наверняка просекла и давно бы уже в дверь ломилась».

– Плакала? – прикинулась полностью изумленной Зоя. – Нет, Василиса Власьевна, вам показалось.

– Все равно открой-ка дверь, – потребовала настырная гувернантка.

– Откроешь такой, а потом орехов не досчитаешься, – громко проговорили из домика в клетке.

– Видите, Василиса Власьевна, вы и Белку уже разбудили, – с упреком проговорила Зоя. – Если я сейчас вылезу из кровати и стану вам открывать, то после наверняка уже не засну, а у нас с вами завтра контрольная.