Тайны московской принцессы

«Молодчина девчонка, грамотно шантажирует», – одобрил Егор.

– Ладно уж, спи, – неохотно согласились за дверью.

– Спокойной ночи, Василиса Власьевна, приятных вам снов, – елейным голосом пожелала воспитанница.

– Чтоб ей во сне крокодил приснился. А еще лучше, чтоб не только приснился, а слопал, причем наяву, – пожелали из клетки. На сей раз слова Белки звучали не очень громко. Ровно с таким расчетом, чтобы услышали лишь Егор и Зоя.

Мальчик, не удержавшись, хихикнул. Шаги за дверью удалились и смолкли. Белка высунулась из клетки, держа в лапах орех из запасов Орловых.

– И бывают же на свете такие пренеприятные личности, – с ненавистью посмотрела она на дверь.

– Не только пренеприятные, а еще и очень опасные, – уточнила Зоя.

– Меня лично можешь в этом не убеждать, – сказала Белка. – А вам, друзья, советую поскорее ложиться. Не надейтесь, что Василиса навсегда удалилась. Как пить дать через десять минут снова явится и проверит.

– Вот в этом ты совершенно права, – согласилась девочка. – Так, Егор, устроишься на диванчике. Подушками с тобой поделюсь, а пледик сейчас достану.

Она отворила дверь, ведущую в ванную комнату, за которой оказался шкафчик, где и лежал на одной из полок теплый клетчатый плед.

– Под ним уж точно не замерзнешь…

– Зоя, но ты мне так ничего еще про родителей толком не рассказала, – расстилая плед на диванчике, напомнил Егор.

– Погоди. Давай сперва полежим тихонечко и дождемся, пока Василиса придет с проверкой и снова уйдет.

– А как ты узнаешь, что она придет и уйдет? – полюбопытствовал Егор.

– Включу секретный коврик в коридоре. Он реагирует на любое чужое присутствие. Как только на него кто-нибудь ступит, на компьютере зажигается красная лампочка. А когда с него сходят, красный сменяется зеленым.

Она пробежалась пальцами по клавиатуре. На экране возник зеленый глаз.

– Вот видишь, я могу быть уверена, что за моей дверью сейчас никого нет, – сказала Зоя.

– А твоя Власьевна разве не догадывается о коврике?

– О нем никто не знает, кроме меня, Белки и няни. Ну, теперь еще и тебя, – добавила девочка.

Белка презрительно ухмыльнулась краешком рта:

– Святая наивность! Если секрет знает больше одного человека, это уже никакой не секрет, а можно считать, общеизвестный факт.

Зоя побледнела:

– Ты думаешь, что Власьевна уже в курсе про коврик?

– Пока нет, – успокоила ее Белка. – Но будешь дальше трепаться, кто-нибудь обязательно ей доложит.

– Во всяком случае, это буду точно не я, – обиженно произнес Егор.

– Хотелось бы верить, – не торопился с выводами зверек. – Ситуации-то бывают разные.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился мальчик.

– Да порой и не хочешь, а скажешь. Люди Ореста большие мастера развязывать языки.

Белка произнесла это столь зловеще, что Егор невольно представил свое истерзанное тело на средневековой дыбе. Над ним навис ухмыляющийся Орест. Картина была отчетливой и пугающей. Мальчика передернуло. А ведь в Средневековье существовали не только дыба, но и «испанский сапог», и «нюрнбергская дева» – кошмарное сооружение, внутри которого несчастные жертвы корчились, пронзенные сотнями острых шипов!

– Белка! – вмешалась Зоя. – Перестань нагнетать свои ужасы! Орест ничего ему не сделает. Мы обязательно вернем Егора домой, прежде чем дядя о нем узнает. Найдем способ. Иначе ведь нам с тобой тоже…

– О том именно и толкую, – не дала ей договорить Белка. – Сперва его, потом меня. А тебе, Зоя, без моей помощи тем более ох как несладко придется.

– Тихо, – оборвала девочка. – На коврик ступили. Марш по кроватям.

Они, стараясь не подымать шума, легли. Глаз на экране стал огненно-красным, как у взбесившегося слона, но из коридора не доносилось ни звука. «Может, коврик ошибся? – подумал Егор. – Или мышка, к примеру, на него забежала, он и отреагировал. Вот и сигналит».

Тишину по-прежнему ничто не нарушало. Глаз тем не менее упорно продолжать гореть красным. Мальчик осторожно завернулся в плед и поудобнее устроил голову на подушке. Ни Власьевна, ни тем более мышка всю ночь там не проторчат, а он пока полежит с закрытыми глазами. После откроет – и на мониторе будет уже зеленый свет.

Под пледом было тепло, уютно…

– Егорушка, Егорушка, вставай.

Кто-то упорно тряс его за плечо. Веки были тяжелые. Открывать глаза совсем не хотелось.

– Вставай, вставай.

«Зоя, – медленно приходил в себя он. – Наверное, зеленый свет уже зажегся». Глаза разлепились с трудом. Над ним склонилась никакая не Зоя, а его собственная мама.

– Ты? Откуда? – От потрясения остатки сна моментально слетели с него.

– Только что из душа, – улыбнулась мама. – Вставай, быстренько умывайся, и завтракать.

Егор не верил своим глазам и ушам.

– Мама, это действительно ты?

Схватив ее руку, он крепко прижался щекой к ладони. Родная, мягкая, теплая. И пахнет мамой…

– Что с тобой, сынок? – Она погладила его по голове свободной рукой. – Кошмар приснился?

– Кошмар, – легко согласился мальчик. – Ужасный кошмар.